Она возвращалась, потому что рассудила — пляжик маленький, не стоять же в углу, как наказанная, напридумав себе всякого. И собрались втроем. Если даже Вова что-то там предпринимал, то это его — Вовино дело.
И по дороге, забыв прислушиваться к тому, что у костра, снова задумалась о себе.
Даны условия задачи. Брошенная женщина под сорок, у которой совсем недавно была попытка неких отношений, да ладно вилять словами, был секс в попытке завести отношения, но не получилось, — стоит на берегу, в темноте, наевшись шашлыка. И печалится. Внимание, вопрос. Эта печаль связана с условиями задачи? Или это просто личная Шанелькина вкусная печаль, которой она все равно предается время от времени, независимо от того, где, что, как и с кем. И второй вопрос. Если печаль связана с Черепом и вот с Димой, следовательно, ей непременно нужен партнер, чтоб был ее козырем для мироздания, и таблеткой успокоительного? Так, что ли?
— И я буду меряться с Черепом. Пиписьками. — она шагнула из мрака обрыва под россыпь звезд, отраженных в воде.
— У него Катерина, у меня — Дима. Или другой какой Дима. У него стихи и песни, у меня значит, какие-то интересности в жизни. У него квартира на Урале. Чужая, между прочим. А у меня своя, старая, но можно затеять ремонт.
— Блин, — сказала звонким голосом, и маленькое эхо запрыгало, разбегаясь в стороны.
Получается, ее собственная самостоятельная жизнь кончилась? Началось соревнование, кто кому нос утрет? А докладывать Черепу о достижениях она обязана? А то, как же он узнает, про утертый нос? И как докладывать? Звонить на катеринин номер и мерным голосом докладывать «я живу хорошо-о-о…». Или, по его примеру, воцариться в сети, сделать из себя публичное существо, какого-то типа блогера, вернее блогершу, и вести кучу дневников в надежде, что Череп их станет читать и рвать волосы на тех местах, где они остались?
— Фу, — снова сказала Шанелька, выразив коротким словечком итог размышлений, и добавила, уточняя, — не дождется, да ну…
— Эй, — ответил из темноты голос Крис, — ты бы порассуждала о чем подробном. Я по твоим «фу» и «блин» никак тебя не найду.
— Ой.
— Тоже как-то не длинно.
По гальке и обрыву запрыгал тонкий лучик фонарика. Осветил лицо Крис снизу, сделав его, смеющееся, жутким, как в фильме о призраках, мелькнул по глазам Шанельки.
— Пойдем, хватит горе по камням мыкать. Вова там собрался купаться, заботится, чтоб ты одна не полезла и не потонула часом. Будет нас блюсти.
Она перешла на шепот, беря подругу под руку:
— Рассказывал про жену. И сына. Она в Питер уехала, сперва на зиму, потом на полгода, типа пацана в художественную школу устраивать. Потом написала, мол, остаюсь. Так что Вова соломенный вдовец при живой жене, а еще джентльмен, до сих пор им бабла посылает. Уважаю. Заботится о сыне.