— Криси! — пораженная Шанелька уронила на постель рюкзачок, — ты же первая! Порву кохтями! Запихаю в глотку, не знаю чего! Я его от тебя, между прочим, спасала.
— О чорт и чорт. Я ж про Черепа, Нель-Шанель! Бедный Дима, а он-то наверное думает, ах сердце красавицы, ах склонно незнамо к чему! То дает, а то не глядит. Ладно. Теперь точно придется догнать челленджеров и восстановить справедливость. И не надо носом крутить, насчет гордости, я сама восстановлю.
И добавила в спину идущей по лесенке подруге:
— А вдруг это — Любофффь! Не свались, чорт.
Чтобы застать в летнем Крыму раннее утро, нужно проснуться намного раньше шести часов, а лучше тогда не ложиться вовсе. В семь часов, когда синяя машинка выбралась на шоссе и неспешно ехала, казалось, тоже иногда вкусно зевая вместе с пассажирами, солнце светило совсем как днем. Ну, может, было чуть менее жарким. Шанелька устраивалась, поджимая ноги, они сползали вниз, задремывая, она вскидывала голову, зевала, сперва тихо, стесняясь, а после уже вслух, громко, подвывая, как пес. В ответ зевала Крис, благоразумно всякий раз притормаживая, и после с заднего сиденья слышались зевки Тани, которая уложила голову на худое плечо живописца Жени, тощего, с темными, разметанными по длинной шее кудрями. С виду Жене было лет восемнадцать, и крупная Таня временами казалась его матерью. Нежный Женин лик клонился к ее голове, потом он зевал, выпрямляясь и моргая большими глазами.
Сладко заснуть на ходу не давали встречные машины, из них махали руками и сигналили.
Шанелька помахивала в ответ ладошкой, улыбалась, наблюдая летящую рядом с машиной тень. На плоской крыше темнели простертые крылья. Орел летел, крепко привязанный лапами к планкам багажника, утреннее солнце сверкало синими бликами.
— Насмешили весь Южный берег, — резюмировала Крис, кивая очередному встречному, который смеялся и сигналил, а к окнам прилипли пассажиры, показывая на орла пальцами.
— Нам на том повороте, — проснулась, спохватываясь, Таня. Села прямо, поправила волосы и тут же переплела пальцы с пальцами своего мужа-ребенка.
Крис кивнула, перестраиваясь. Ехали по совершенно кукольным местам. Склоны, поросшие плюшевой травкой, а по ней натыканы аккуратные отдельные кусты, тоже, как плюшевые игрушки. Выше они сливались в курчавое мелколесье, и еще выше пенились кронами темные, уже совсем не игрушечные сосны.
— Снимать птицу будем? — спросила Крис вполголоса.
Шанелька подумала и покачала головой. Говорить было лень. Пусть орел едет сверху, думала сама себе. Там ветерок, много солнца и воздуха. Пусть полетает. А потом может получится то, что она задумала… Надо только уговорить Крис не останавливаться в Алуште, а ехать дальше, к Ялте, и оттуда — к Перевальному.