— Приготовились, — поднялся во весь рост Денис. — Максим, Артём и Михаил — ответный залп по кораблю! Остальные убирают лодочников!
— Артем, если не уверен, не стреляй. Там же те, кто в ошейниках, — на всякий случай предупредил я друга, помня, что стрелок из него почти никакой.
— Тогда я тебе щит подержу, — сразу согласился Артём.
Дашка уже закрыла щитами отца и Кольку. Они хоть и стояли рядом, но стреляли в разные стороны. Первым же выстрелом я попал главарю камышового корабля куда-то в плечо. Артем тут же подсунул мне свой заряженный арбалет. И снова я выстрелил. Мужика, стоящего рядом с главарем, сбил. Куда точно пришлось ранение, мне не удалось заметить. Объект как-то подозрительно быстро упал в воду, да еще и щит с собой утащил, прикрываясь им, как шляпой.
— У нас все, — оповестил Денис и подбежал ко мне, по пути взводя арбалет.
Еще минут пять мы стреляли, успешно пробивая болтами с металлическими наконечниками щиты противника. Мне показалось, что парочка последних мужчин спрыгнула в воду без ранения. Просто сообразили, что мы им не по зубам и поспешили смотаться. Это меня порадовало. Становиться убийцей совсем не хотелось. А полученные ранения вполне под силу вылечить.
Только те, на ком были ошейники, продолжали пугливо жаться друг к другу в центре корабля. Такое впечатление, что они ждали расстрела.
— Все, отвоевались? — осмотрел тем временем Михаил воду вокруг корабля. — Ну да, это же не с неандертальцами бодаться.
— Встать на якорь, — скомандовал Денис. — Приготовить байдарку.
— Лучше две, — порекомендовал я. — Нужно еще выловить те долбленки, что уплывают.
Пока мы с Артёмом тормозили уплывающие по течению лодки, Денис взобрался на камышовый корабль. Быстро ножом перерезал ошейники, которые имели еще и кожаные поводки, и договорился с «рабами» о швартовке их посудины на привычное место. Мы потом наш корабль поставили борт о борт. Глубина позволяла. И на берег смогли сойти только через камышовое судно.
А дальше началось самое трудное — успокаивание перепуганных людей. Повезло, что кто-то вспомнил Михаила.
Женщины (четыре штуки) рыдали громко и самозабвенно. Те парни, что ещё недавно носили ошейники, потирали следы от символа рабства и тоже подозрительно блестели глазами. Кроме того, в поселке было трое детей мужского пола. Малыши в возрасте от года до трех выглядели так, что мне самому хотелось не то зарыдать, не то пойти пострелять еще в тех, кто барахтался, выбираясь на противоположный берег реки.
— Собирайте, что считаете ценным, и отплываем, — скомандовал Денис. — Обещаю, что у нас действительно человеческие условия, и вам ничего не грозит.