— Не знаю, как объяснить, но… Это — связь. Магическая. Я никогда. Слышишь? Никогда не промахиваюсь. Это невозможно, потому что я — это они. Змеи… Те, что на кинжалах. Их яд течет в крови. Кровь зовет…
И она замерла, ожидая, должно быть, насмешки. Но Ярборро не смеялся. Он подошел, взял ее руки в свои, перевернул запястьем вверх, отодвинул большими пальцами края перчаток. Там, где под голубыми веточками вен раненой птицей бился пульс, четко были видны красноватые следы змеиного укуса…
С тех пор как они нашли эти проклятые кинжалы, Эмма как будто отдалилась от него. Нет — они по-прежнему были вместе. По-прежнему были счастливы. Но она все время где-то пропадала. Говорила, что ей надо заниматься. Ей, действительно, надо было исправить отметки. Он винил себя в том, что она забросила учебу, поэтому смирился. Но Эмма, сидя в библиотеках с утра до ночи, — училась все хуже. А потом она попала в лекарское крыло, куда не пускали несколько дней. Это было ужасно — он места себе не находил. Лекарь, как попугай, твердил одно и то же: магическое истощение после укуса змеи майЯри. Никто и бровью не повел тогда. Змей в лабораториях зельеваров было предостаточно, а Эмма была любимицей Дин и собиралась писать у нее диплом.
Ему никогда не забыть тот день, когда она вышла. Бледная. Но какая-то странно счастливая. Стала лучше учиться. Особенно по боевой подготовке. Кидать кинжалы точно в цель, хотя до этого все время промахивалась. Как Джен. Джен… Ха-шиии-рри. Во что Эмма ввязалась тогда?
Кара смотрела расширенными зрачками прямо перед собой. Алан осторожно взял у нее из рук кубок. Поставил на стол. Бережно, стараясь не напугать, взял за плечи и слегка развернул к себе:
— Говори, Кара. Говори — что еще помнишь? Это очень важно, пожалуйста. Все, что приходит в голову, даже если тебе кажется это глупым.
— Ты… читаешь мои мысли.
— Что? Что ты вспомнила?
— Опоссум. Болотный опоссум — ядовитая крыса. Мы пошли на болото. Я помню зеленый туман. И женщину. Женщину с зеленой кожей и белоснежными волосами, — зеленые глаза смотрели на него умоляюще, ища хоть какое-то подтверждение того, что подсказывала внезапно проснувшаяся память.
— Так я и знал. Эта крыса все-таки тебя укусила, и у тебя начались галлюцинации.
— Нет, что ты. Чай никогда бы…
— Точно. Чай. Слушай… А ты действительно ничего не помнишь? — мужчина смотрел на нее и улыбался.
— Что? Да как ты… Как вы смеете мне не доверять? Я не обязана перед вами оправдываться. Видимо, я пришла сюда зря. Простите.
Эмма медленно, нехотя, змеей вползала в Кару. Вот она — точка перехода. Вот он, этот магический портал. Но он не даст. Он, Алан Ярборро, муж Эммы и отец Джен — не отпустит… Теперь уж точно не отпустит. Он нашел ее. Нашел. И никто — ни демоны, ни маска Кары, ни крыса эта зеленая, не отнимут у него любимую.