— Джен. Джен Ярборро. Так что там с этим твоим… Лорени?
— Лорени — не очень сильный артефакт. Скорее просто охранный амулет от врагов и злых людей. Он безошибочно определяет, друг перед тобой или враг. Но принять и захотеть остаться… Это бывает крайне редко. Только когда перед тобой человек, с которым судьба свела тебя не просто так. Мой Лорени принял тебя, Джен. И захотел остаться. С тобой.
— Значит, ты можешь мне доверять?
— Вслепую, — раскосые глаза смотрели на Джен внимательно и серьезно.
— Тогда рассказывай. Все рассказывай. Будем думать, как тебе помочь.
— Мы бежали из дома.
— Мы — это?
— Я и моя служанка, Риналь.
— Что случилось?
— Мама… На нее написали донос. А потом… Потом… Маму сожгли. На костре. На главной площади.
Джен обмерла — это что за кошмар.
— Мы чудом убежали с моей служанкой — продолжила девочка, — пробрались сюда, в Академию. Нам очень повезло. Ни погони, ни слежки… Просто какое-то чудо. Сдали экзамены, — и у меня, и у Риналь оказалась эта ваша… магия стихий. Думали — все. Новое имя, новая жизнь. Стать магом, вернуться — и отомстить. А получается… вот что…, — девушка говорила тихо, почти шепотом. Но каждое ее слово тамтамами Рохо стучали в голове Джен Ярборро.
— И за что это у вас женщин жгут?
— За магию. Использование магии не в интересах государства, — развернулась к ней девушка.
— И что сделала твоя мама?
— Ничего… Донос можно написать на любого. Суд еще ни разу ни оправдал ни одну ведьму.
— Почему только женщин?
— Мужчин-магов гораздо меньше, и все они — на службе государства. А значит, неприкосновенны.
— Бред какой-то… Варварство… Ну хорошо, — допустим. А эта твоя служанка? Она-то что от тебя хочет?
— Чтобы я ей прислуживала. Стояла на коленях. Мыла ноги. Носила за ней ее вещи. Отдала все свои артефакты и драгоценности. Иначе она меня… выдаст. Не понимаю. Я никогда ее не унижала. Думала, что после побега мы стали друзьями…
— Что за глупости? Если тебя в чем-то обвинят, то пострадает и она, — вы же вместе?
— Тех, кто написал донос, ждет меньшая кара.
— Да… Дела. А кстати, в чем тебя можно обвинить?
— Меня уже обвинили. Дочь осужденной сжигают следующей…
— О как…
Ее собеседница вытерла слезы. Джен молчала. Лорэни тихонько, сочувственно звякнул, и она решительно произнесла:
— Так. Начнем, пожалуй, с Рийса. Он, конечно, тот еще… Но маг честный. Если мы ему докажем, что ты ничего не замышляла, просто спасалась, то… Пошли-пошли, пока они еще трезвые.
— Что? — девочка даже споткнулась. Зазвенели браслеты.
— Осторожно. Не отставай. А ты думала. Что ж они — не люди что ли? — отмахнулась Джен. — Еще не известно, кто гудит на день первокурсника больше — преподы или сами студенты. Зато как потом мораль о приличном поведении читают. Заслушаешься.