И отыскать нож, если он еще там.
Автомобиль накренился и взвизгнул шинами, когда Чарли чересчур быстро вошла в поворот. Она увидела, как водитель встречной машины с тревогой посмотрел на нее, видимо опасаясь возможного столкновения, но «ситроен» каким-то чудом его избежал. Потом дорога вильнула в другую сторону, и Чарли, крутанув руль, срезала угол и едва-едва разъехалась с отскочившим в сторону велосипедистом, погрозившим ей кулаком. Господи, надо сбавить скорость! Она крепко вцепилась в руль, чувствуя, что по лбу градом катится пот.
Небо почернело, когда она остановилась перед амбаром. Похоже, собиралась гроза. Чарли выбралась из автомобиля и захлопнула дверцу. Перейдя мостик возле мельницы, она побежала вверх по насыпи, а потом в лесок, следуя тем же путем, что и во время сеанса ретрогипноза. Ветви затрещали от порыва ветра, и начался дождь.
Она протоптала себе дорожку через кусты папоротника в сторону болота и посмотрела на высокие и тонкие грабы, криво выглядывающие из подлеска. Их ветви были перепутаны, некоторые из них полулежали на земле — полулежали там, где им было суждено стоять, пока они не превратятся в труху и не уйдут обратно в землю. Это называется биодеградация. Все как у людей.
Во время сеанса ретрогипноза здесь было темно, но она знала дорогу. Вон там по земле проходила небольшая выемка, этакая канавка перед густым кустом ежевики. Чарли взяла несколькими дюймами левее и двинулась сквозь заросли папоротника. Какая-то птичка прыгала наверху в ветвях деревьев, издавая не слишком музыкальные звуки: ее щебет напоминал неисправный водопроводный кран. В отдалении залаяла собака. Прогудел трактор. Темнота, как бы растворяя отдельные деревья, смыкалась вокруг Чарли.
Она задыхалась и тряслась, вся покрытая липким потом. Ей не хотелось оставаться здесь, хотелось повернуться, побежать к дому, плотно закрыть двери на ночь, закрыться от этого куста ежевики, который, казалось, затягивал ее в себя и все разрастался, разрастался, пока она смотрела на него, обвивался вокруг ее лодыжек, приподнимал ей ноги. Внутри Чарли как будто щелкали переключатели, меняя скорость крови, направляя ее по другому пути, взбалтывая, забивая в нее кубики льда и отсасывая тепло, замораживая ее.
Проползая под этим кустом, расталкивая ветви с цеплявшимися за одежду колючками, Чарли задержала взгляд на какой-то сгнившей щепке или плоском корне.
Да нет, это какой-то камень. Скорее всего. Она надеялась, что это камень. А он, казалось, поднимался из зарослей ежевики ей навстречу. Не обращая внимания на колючки, Чарли на четвереньках пробралась туда. Нож! Она отчаянно вцепилась в его ручку, вцепилась так, словно это был тот самый рычаг, при помощи которого можно перевернуть весь мир. А потом отползла в сторону и встала, таща за собой колючие ветви и позволяя им рвать одежду, разрезать на руках кожу.