«Что за ерунда приходит тебе в голову? Совпадение, только и всего».
Чарли повернулась и внимательно посмотрела, как Хью пристраивается в хвост процессии. Послышались скрежет лопаты и стук земли, падающей на крышку гроба. Звук был как из кружки для сбора церковных пожертвований. Мать-природа снова собирала пожертвования.
— Вы знаете, как добраться туда? — прогремел чей-то голос. — Давайте за нами.
Барбара Джаретт. Ум. 12 августа 1953 г.
Перед этим могильным камнем росла трава. Никакой ограды, чтобы не подпускать собак, никаких трогательных надписей, вроде «Любим и помним…», «Горячо любимой жене от…», никаких тебе херувимчиков, урн или цветов. Вообще ничего. Только имя и дата смерти.
Ладно, дорогая. Мы поговорим об этом в другой раз.
Она вспомнила того старика с фермы, захлопнувшего дверь у нее перед самым носом. Убирайся. Оставь нас в покое. Ты нам здесь не нужна.
Двое стариков узнали ее. Виола Леттерс заметила сходство на фотографии, а Артур Моррисон — в ее лице.
Камень вдруг посветлел, как будто кто-то осветил его фонарем. Чарли испуганно отшатнулась, а потом отругала себя: ну как можно быть такой глупой. Это был всего лишь солнечный луч, отыскавший в туче прогалинку.
* * *
У крыльца стоял фургончик электромонтера, и Чарли испытала облегчение оттого, что в доме кто-то был. Одна из белых лент, все еще протянутых через пешеходную тропку, отвязалась и развевалась на ветру, словно вымпел. На поминках констебль Тайдимен сказал ей, что именно хозяева Элмвуд-Милла отвечают за приведение берега в порядок. Это общественная пешеходная тропка, так что следует сделать все как можно быстрее.
Было трудно поверить, что все волнения позади. Она дошла до места, где прежде стояли конюшни, и…
Чарли не поверила собственным глазам: конюшни, просторные, недавно выкрашенные в белый цвет, были на месте. И гнедая лошадь выглядывала из одного из денников. Джемма.
Чарли зажмурилась, потрясла головой и вновь открыла глаза.
Однако конюшни по-прежнему были там.
Она резко обернулась. Ее автомобиль исчез, и фургончик электромонтера тоже. Вместо них, поблескивая краской и хромированными частями, стоял черный «триумф» с опущенной крышей. Оконные рамы дома были недавно выкрашены, кирпичная кладка четко прорисовывалась. Снова повернувшись к запруде, она не заметила никаких белых лент, да и берег был абсолютно цел.
Она буквально оцепенела, чувствуя, что кровь сочится по венам медленно, как песок в песочных часах. Чарли вновь закрыла и открыла глаза. На конюшне радостно заржала лошадь. Песок все еще струился, и теперь она вроде бы расслышала слабый шипящий звук. Но тут же сообразила, что это ревела вода в запруде, только и всего.