— Не пугай меня толпой обманутых тобой людей. К утру ты сознаешься в применении магии и покушении на жизнь короля, а ведьму и убийцу никто защищать не будет.
Я закусила губу, этот урод, действительно, не боится и сделает, как говорит. Вея одна. Рано или поздно они ее одолеют, хоть для этого им придется завалить всю комнату своими трупами. Что же делать? Неожиданно в голове всплывают слова Ристана «блефуйте нагло и смело, чем увереннее вы себя ведете, тем больше вы сможете от них получить». Хватаю самый большой подсвечник и подхожу к окну.
— Не считайте меня полной дурой, господин Туарон, я подстраховалась. Зная вашу гнилую натуру, было бы странно ожидать другого. Снизу за моим окном постоянно ведется наблюдение и как только я подам сигнал, весь обездоленный народ Города Ветров бросится спасать свою единственную надежду, то есть меня. Потому что ни вам, ни королю, ни грандам люди уже не верят, и за свою последнюю надежду они будут бороться так, что никакие стены их не удержат.
Стою у самого окна, показывая, что в любой момент могу просигнализировать наблюдателю об опасности.
— Не порите чушь. — Исфагиль криво усмехнулся. — Свечи мгновенно задует ветром, и никто с такого расстояния ничего не увидит.
У меня екнуло сердце, не купился сволочь, и словно в подтверждение его слов ворвавшийся порыв чуть не задул все мои свечи. Начинаю помаленьку паниковать, не вижу ни малейшего выхода. Веронея пока держит послушников на расстоянии, но если я сейчас что-нибудь не сделаю, то неизбежно прольется кровь.
Посмотри на эти чудесные бархатные занавеси. — Легким шуршанием прошелся по моей голове Варга.
Поднимаю голову, тяжелые портьеры волнами спускаются с четырех метровой высоты.
Главный прокурор уже предвкушает удовольствие.
— Там, в подвале, ты ответишь мне на все вопросы. — Губы Туарона сложились в тонкую кривую нить. — И никто тебе не поможет.
Если до этих слов у меня и были сомнения, то после их уже не осталось.
— А вот так, как думаете, народ увидит мой призыв о помощи. — Подношу пламя к бархату портьер.
Пламя практически мгновенно охватывает всю ширину окна и огненной змейкой устремляется вверх.
Незваные гости оторопели, даже Исфагиль застыл с открытым ртом.
Камергер, всплеснув руками запричитал.
— Что вы наделали, Ваше Высочество?
В меня словно вселился бешеный злой дух, иду с одним подсвечником прямо на обнаженные мечи послушников.
— Прочь с дороги! Если через пять минут меня не увидят живой и невредимой в воротах замка, то народ снесет здесь все к чертовой матери.
Обращаюсь в первую очередь к здравому смыслу Лириана.