Рубаха промокла от пота и неприятно липла к спине. Резкими, злыми движениями Ян распустил шнуровку у горла, стянул вещь и отбросил ее в сторону, на кожаный мат. Прохладный воздух приятно остудил спину. Смахнув пот с виска, дракон вновь принялся методично обрабатывать кулаками тренажер. Бах, бах, бах. Короткие, яростные удары впечатывались в твердый бок "груши", боль в разбитых костяшках вспыхивала и снова притихала. Всегда аккуратно собранные в хвост волосы растрепались и падали на глаза. Себастьян мотнул головой, убирая влажную прядь, и, наконец, остановился. Пламя, словно того и ждало, снова охватило ладони, исцеляя ссадины. Дракон опустился на мат, утер пот с лица скомканной рубахой. Закрыл глаза, погружаясь внутренним взором глубоко в себя. Призвал образ заснеженных гор и искрящегося холодным блеском льда. Вечный холод, безбрежное спокойствие. Ярость понемногу угасала, наконец-то давая возможность спокойно проанализировать происходящее. Во-первых, инстинкты, к великому сожалению, были здесь ни при чем. Они всего лишь отозвались на вспыхнувшие чувства и требовали украсть ведьмочку, унести ее подальше от всех и не возвращать. Во-вторых, бесила необходимость смириться и отойти в сторону, не пытаясь заявить о своих желаниях. И, в-третьих, все это сильно отвлекало его от порученного повелителем драконов дела. "Между долгом и зовом сердца выбирай второе, — всплыл в памяти голос отца. — Долг никуда не денется, но он не согреет тебя в холодную ночь". Эх, отец, почему же ты не объяснил, как быть, если в спор между зовом сердца и чувством долга вмешивается голос разума? Яна передернуло, едва он представил Дарину в объятьях Скайнера, и одновременно захотелось взвыть от глухой тоски. Одним движением он поднялся на ноги и вновь подошел к "груше", примериваясь. Самым неприятным было то, что трех озвученных самому себе причин было недостаточно, чтобы оправдать иррациональную злость, вспыхнувшую в душе, когда он увидел Дару целующейся с другим. Более того, дракон прекрасно это понимал. И не желал признавать очевидного. С глухим, злым рыком Ян вновь врезал по несчастному тренажеру так сильно, что тот едва не сорвался с подвесов. Тренировка была далека от завершения.
Понедельник — день тяжелый, как утверждает народная мудрость. Начало следующей недели решило ее подтвердить. Для начала я потеряла в омнибусе рукавицы. Выпали из кармана, наверное, а я и не заметила. Зачарованные, чтобы не промокали и хранили тепло. Я обнаружила их потерю только в управлении и очень расстроилась. Не то чтобы я без рукавиц замерзла, но демонстрировать свою устойчивость к холоду и вызывать тем самым ненужные вопросы не хотелось. Пила утренний кофе и размышляла, успею ли за обеденный перерыв слетать на ближайший рынок за новыми рукавицами. Откровенно говоря, было лень. За окном опять мело. А метла после эксплуатации в нелетную погоду становилась особенно капризной и норовистой. К примеру, в прошлый раз она при первой возможности стряхнула меня в сугроб возле дома. Выбиралась я под глумливые ухмылки проходившего по другой стороне улицы городского патруля и для благополучия патрульных же не хотела ничего знать о том, как именно они изощрялись в остроумии по поводу не умеющих управлять собственными летательными средствами ведьм. Метла была наказана и несколько дней оставалась дома.