— Может, обратно? Даг держит портал.
— Я в порядке, — упрямо мотнула головой и пошла вперед, утопая в снегу.
На миг показалось, что струившийся из печной трубы дым потемнел и мелкие частички пепла полетели на снег. А потом пришла вторая волна ужаса. Страшная, пронизывающая ледяным холодом, наполняющая отчаянием и обреченностью. В воздухе соткались полупрозрачные тени детей. Призраки тянулись ко мне, пытаясь припасть к живому теплу, стонали и плакали. Некромант призвал неупокоенные души. Не меньше сотни. В ушах стоял женский крик, и я не сразу поняла, что это мой голос. Упала на колени, зажимая уши. Успела лишь увидеть, как пронеслась надо мной волна белого пламени, опаляя жаром волосы. Призраки растаяли, их плач, сводивший с ума, умолк. Сильные руки подняли меня, заботливо стряхнули налипший снег.
— К-как ты это сделал? — изумленно прошептала я. — Это же призраки.
— В драконьем огне прекрасно горят даже призраки, — хмыкнул Ян. — Ты как?
На его коже медленно растворялся узор чешуи. Я поймала себя на мысли, что отчаянно сожалею. Нет, не о том, что испугалась призраков. На моем месте устояли бы немногие. Я жалела, что не обернулась и упустила шанс увидеть Себастьяна в боевой ипостаси. Белый дракон… Я и обыкновенных-то видела лишь на голограммах.
— Я в порядке, — тихо повторила я, глядя ему в глаза.
— Где-то я это недавно слышал, — усмехнулся напарник, но отпустил меня.
К печали по поводу не увиденной драконьей ипостаси прибавилось сожаление о том, что он так быстро отстранился. Я чувствовала себя такой защищенной эти несколько секунд… Тряхнула головой. Так, Дара, соберись. Ты ведьма или кто? И зачем сюда напросилась — неужели как раз для того, чтобы окончательно убедить всех окружающих в своей никчемности? Нет уж, я не балласт. Вернув себя таким образом в реальность, к крыльцу я устремилась с утроенным энтузиазмом.
* * *
Графиня Элизабет Бьянтори поднялась из ванны, приняла из рук служанки полотенце. Промокнула прозрачные капли на алебастровой коже, придирчиво взглянула на себя в огромное зеркало в мраморной раме. Хороша. Как всегда. Нежная кожа, почти светящаяся изнутри, не тронутая ни единой морщинкой. Подтянутый животик, высокая грудь. Амулет в ложбинке. Очаровательна, просто очаровательна. Распустила волосы и те тяжелой смоляно-черной волной упали до самой талии. Графиня накинула легкий халатик из узорного шелка. Никакого белья, пусть кожа подышит. Откуда-то из-за стены раздался отчаянный детский крик, почти тут же сменившийся громкими рыданиями. Элизабет поморщилась. Просила же затыкать рты этим маленьким отродьям. Вышла в комнату, опустилась в любимое кресло. Царственно кивнула слуге, замершему в дверях с серебряным подносом, и тот услужливо подошел. Опустился на колени возле кресла. Графиня сняла с подноса выточенную из цельного куска хрусталя чашу, до краев наполненную теплой густо-вишневой кровью. Сделала глоток, облизнула алые губы, приказала: