– Тадора жаль, – произнес в ответ на мой вопросительный взгляд ректор. – Но его помощь неоценима.
Парни, которых глава Некроса держал в курсе по ходу разговора, сидели, переглядываясь.
– Так значит, АнМора действуют осознанно, – произнес с очень нехорошими интонациями Норт.
– Аббар Джуд насколько я помню бастард? – проговорил Эдвин.
– Гобби, – заорал Дан, подскакивая с места, – Гобби, слышь, дело есть!
И что-то мне подсказывало, что хана АнМора придет еще до боев…
– Собирайтесь, поехали, – скомандовал ректор.
Глава третья: Смертельная схватка
Весь город сиял и искрился от магии. Это было удивительно, невероятно красиво, и стало только прекраснее, едва пошел снег. Над столицей было установлено три защитных купола, и каждая снежинка, проникая в город, заставляла их вспыхивать в местах соприкосновения с частичкой мороза – эмпатический светло-голубой купал вспыхивал весь, купол установленный боевиками – отражался алым, некроманты постарались тоже, и падающий снег расцвечивал их защитное поле зеленоватыми всполохами, образуя такую световую феерию, что это оказалось самое людное утро за все время, что мы находились в седьмом королевстве. Люди стояли на улицах, заполнив все пешеходные дорожки, сидели на крылечках, высовывались из окон, и даже устраивались на крышах. От неба было глаз не оторвать, и если совсем недавно при взгляде на раскрашенные изображениями иллюзионистов облака хотелось плакать, то сейчас нет – сердце наполнялось ощущением чуда, восторга, предвкушением чего-то невероятного и светлого, словно вот-вот и на землю сойдет чудо, удивительное чудо для всех и каждого…
– Руку жжет, – неожиданно произнес Дан.
Ректор молча протянул свою, затянутую в черную перчатку, и парень закатав рукав, положил запястье на нее, продемонстрировав знак Рейташ. Когда наложить успели?
Гаэр-аш, молча исследовав ее, произнес:
– Саартан.
И карета остановилась. Сегодня мы ехали все вместе в одной, наши умертвия позади во второй карете, и вознице второй кареты пришлось сильно постараться, чтобы не врезаться в нас, резко остановившихся. Между тем и ректор, и Норт с Эдвином пристально смотрели на знак Дана. Тот краснел и воспалялся на глазах, разрастаясь на бледной коже наследника рода Шей. И вдруг все прекратилось – рунический символ, изображающий змею пожирающую хвост и одновременно сгорающую в пламени, внезапно стал возвращать естественный бледно-розовый цвет, а кожа вокруг теряла признаки воспаления.
– Ты ощущаешь отступников, – произнес в гробовом молчании Гаэр-аш.
Дан отнял руку, досадливо почесал знак, и спросил: