Я чувствовала его дыхание и продолжала пристально смотреть, замерев, не отрывая ни на секунду глаз от его губ. Воздух меж нами накалился и словно застыл.
В следующую секунду он вплел пальцы в мои волосы и осторожно тронул мои губы поцелуем. Легко и чуть ощутимо. Я закрыла глаза. Мне понравилось это нежное прикосновение.
Внезапно он остановился и посмотрел на меня.
Я открыла глаза. Пауза длилась не дольше секунды. Настойчиво обхватив мою талию, Тимофеев с силой притянул меня к себе и вновь впился губами. Поцелуй получился горячим, страстным и в то же время невероятно трепетным. Я прижалась к нему грудью, и это объятие было очень возбуждающим. Биение его сердца обволакивало меня так, словно это было мое сердце. Кровь закипела в жилах, голова начала кружиться.
На пике чувств, когда тело было готово взорваться, а пульс уже звоном отдавался в ушах, он отстранился, чтобы вновь посмотреть на меня. Моё лицо горело, обожженное его щетиной.
Ласково проведя по моим губам подушечками пальцев, он шумно выдохнул:
— Прости… я не могу.
И рухнул к моим ногам.
В панике опустившись на колени, я поняла, что сыщик Тимофеев уже спит сном младенца. Положив его голову себе на колени, я присела на пол. Он зашевелился во сне, перевернулся на бок и поджал ноги. Его лицо было расслабленным и умиротворенным, тело горячим и таким уютным.
С полминуты я любовалась им, а затем улыбнулась, прижав руку к губам. Во рту еще ощущался необыкновенный вкус его поцелуя. Сладкий, горячий, приятный.
И не беда, что с привкусом кильки.
Мне трудно перепутать с чем-то другим это чувство. Ощущение неприязни, бессильной злобы на весь мир. В попытке раскрыть глаза на рассвете, ты уже знаешь, что пришел этот самый день. День пандемического неприятия окружающих, граничащего с ненавистью ко всему человечеству.
Не успел оторвать голову от подушки, как тебя уже раздражает всё происходящее, даже если ты один в пустой комнате на Земле Санникова за Полярным кругом.
Бесят, просто выводят из себя, хотя их нет рядом и ничего еще не сделали. Кто? Не знаю.
Все!
В такие дни я просто ненавижу людей. Мне плохо с ними, они мешают мне слушать мою внутреннюю тишину.
Если есть возможность, в такие дни я ни с кем не вижусь, и это меня ни капли не тяготит. Я назвала бы это приступом острой интроверсии, вызванным потребностью уйти ненадолго в себя. Слышу, что на площадке открывается соседская дверь, замираю с кружкой в руке и не двигаюсь, чтобы избежать нежелательных контактов. Радуюсь, что отменились планы на совместный поход в кино или по магазинам с подругой. Говорю, что занята все выходные, на самом деле просто провожу это время на диване в позе улитки.