— Ты уже вошла, — констатировал Домовой, толкнув дверь.
Та со скрипом захлопнулась. В коридоре стало темно и тихо. Я включила свет и тут же поёжилась, случайно рассмотрев сквозь дыру в халате сморщенные гениталии хозяина квартиры.
— О боги, — воскликнула я, отворачиваясь, — вы не могли бы запахнуть халат. Каждый раз одно и то же. Вы же не хиппи, в конце концов. Не стоит светить этим перед дамой!
— Конечно, не хиппи, — проворчал он, удаляясь на кухню. — В последний раз ты называла меня Дерьмодемоном.
— Просто я никогда не видела вас трезвым!
— А я никогда не видел тебя спокойной. — Петрович сел за стол и достал бутылку. — Что ж за баба такая, которая вечно орет?
— Похоже, я вошла не в ту дверь, — заметила я на полпути к кухне и тут же напоролась шевелюрой на висящий слева зонт. Волосы зацепились за спицы. Пришлось выругаться и несколько раз настойчиво дернуть головой. — Что ж вы его не закроете?! Ну, ничего у вас не меняется. Ладно, зря я приперлась, пойду, пожалуй.
— Садись, — улыбнулся изрядно поддатый Домовой во все двенадцать оставшихся зубов.
— Нет уж, увольте, — отмахнулась я и вернулась в коридор.
Пол под ногами был таким грязным, что я тотчас пожалела, что оставила обувь у двери.
— Тогда я не отдам тебе ключи! — послышалось с кухни.
— Какие ключи? — проворчала я, продираясь обратно через чертов зонт по коридору.
Домовой дунул на прядь своих рыжих волос, упавшую на глаза. Та отпружинила и вернулась на прежнее место. Убрав ее рукой за ухо, он жестом пригласил меня присесть на табуретку.
На столе рядом с бутылкой стояли две рюмки, наполненные водкой. Закуски не наблюдалось. На плите стояла пустая сковородка, на дне которой располагались рядочками рыбные скелетики. Меня передернуло.
— А где килька? — усмехнулась я, наклоняясь на стену.
В ту же секунду рядом с моим плечом по стене пробежал здоровенный таракан, такой же рыжий, как и его хозяин. Только усищи подлиннее. А в целом такой же малопривлекательный.
Я мгновенно выпрямилась и отряхнула плечо.
— Присядь, — вздохнул Петрович, похлопав по табуретке.
— Говорите, о каких ключах идет речь, и я пойду.
— Ольки вашей ключи, — ответил Домовой, доставая из хлебницы пару бутербродов с колбасой.
Я пригляделась. Да, настоящей колбасой. К горлу подкатила тошнота.
— А где сама Оля? — спросила я, не собираясь двигаться с места.
— Нагулялась и уехала, — хмыкнул он, плотно обхватив пальцами рюмку. — На такси. С чу́моданами.
— И даже ключи оставила?
— Ага, да сядь ты уже! — рассерженно гаркнул Петрович. — Водка ж стынет!
— Не пью я, — с раздражением ответила я, усаживаясь на табуретку. — Тем более эту гадость.