Он встал и, покачиваясь, направился в прихожую. Я вскочила и поспешила за ним, стараясь вновь не зацепиться за зонтик и проклиная того, кто отделил кухню от прихожей в его квартире кривой картонной перегородкой.
— Петрович, вы куда?
— Сейчас позовем всех наших, — икнул он, — и устроим тебе грандиозную уборку.
— Но мне не нужно, — воскликнула я, надевая обувь, — мне хочется отдохнуть. Мы с Катей за полчасика сами справимся. К тому же там полно моих личных вещей… белье, например… Не хочется, чтобы все смотрели…
— У нас все свои, — удивился Петрович, распахнул дверь и повернулся ко мне, прищурив один глаз, — хочешь отдохнуть, купи домик в тайге.
Его глаза поволокло пьяной дымкой. Я заметила, что ногами он уже вавилоны пишет. Левой пишет, правой зачеркивает.
— Петрович, миленький, — я подхватила его под локоть, — ты ж с утра, наверное, пьешь. Давай спать, а?
— Какой спать? — заплетающимся языком спросил он и отмахнулся. — Не надо со мной спать! Тем более с горя! Найди своего мужика, скажи, что любишь, и спи с ним сколь влезет. А я…
Он облизнул губы и, закрыв глаза, задумался. Его тело зашаталось и вдруг само нашло ближайшую точку опоры в виде дверного косяка.
— А я, — вдруг продолжил он, — джентльмэн! И не могу воспользоваться ситуацией.
— Всё, всё, прекратите! — рассердилась я и схватила его за рукав. — Не нужно опять собирать в моей квартире балаган, жрать водку и делать вид, что помогаете мне. Зря я сюда пришла.
— Собирайся, народ! — вдруг завопил он на весь подъезд, вознеся руки к небу.
— Прекратите орать, — сквозь зубы процедила я и дернула его за руку, пытаясь вернуть в помещение.
Меня обдало перегаром. Старый козел продолжал упираться. Его ноги вылетели из тапок, и теперь он стоял на пороге квартиры в своих идиотских розовых носках.
— Хороший парень, весь вечер твердил, что без ума от тебя, — заплетаясь, промычал сосед и громко добавил: — Ну, что вам, бабам, еще надо?
— Вернитесь в помещение, не стоит драть горло, — прошипела я, упираясь ногами в порог двери.
— Мы все семья! Ничего не бойся с нами! — воскликнул он, картинно взмахнув волосами, и внезапно начал поддаваться земному притяжению.
Понимая, что сейчас улечу вместе с ним прямо на грязный бетонный пол, и пытаясь удержаться на ногах, я дернула из последних сил его за руку. В ту же секунду послышался глухой треск ткани.
Я свалилась на задницу, понимая, что в моих руках остался халат Домового. Только не это! Надо мной нависла тень.
Немедленно подняв глаза, я торопливо попятилась назад, созерцая, как дряхлое тело Петровича меняет траекторию падения. Шатаясь в воздухе, оно описало немыслимый пируэт и немедленно приземлилось рядом со мной.