— Главное, — усмехнулся дворник, — вовремя найти своего человека и остепениться.
Тимофеев молча кивнул несколько раз, продолжая задумчиво смотреть на него.
Мне захотелось погладить Лёшу по волосам, прижаться к его небритой щеке, целовать до исступления. А потом долго смотреть в его глаза со светящимися искорками в зрачках, в самые дорогие глаза на свете. Захотелось быть всегда рядом, а расставаясь, считать каждую минуту до новой встречи!
Я выдохнула, удивляясь самой себе. Становлюсь пьяной от одного его вида, а от прикосновений и вовсе крышу сносит! Обезумевшая!
— Саша, твой папа лежит в больнице, — прервал мои мысли Степаныч, тяжело вздохнув. — Всё очень плохо. Думаю, ему недолго осталось. Ты бы сходила, проведала…
Я обернулась к нему и замерла, не в силах проронить ни звука. По спине пробежал холодок.
Нужно было как-то реагировать, но я просто застыла. А что мне было сказать? Я не знала этого человека, не помнила тепла его рук, звука его голоса, всю сознательную жизнь не видела его поддержки и слов наставлений. Отец никогда не водил меня в школу, не плакал на последнем звонке, не помогал в выборе профессии. Этот человек присутствовал в моей жизни всегда, но незримо, подобно легенде. В остальном все его функции взял на себя брат.
И вот теперь я должна была как-то отозваться на состояние человека, с которым нас не связывало ничего, кроме пары телефонных звонков.
— Мы съездим, — тихо заверил Тимофеев, сжимая мою ладонь, — спасибо, Степаныч.
Дворник благодарно кивнул и вернулся к работе. Я продолжала хлопать ресницами. Во рту пересохло.
Лёша перекинул ногу через скамейку и устроился напротив. Изучая меня взглядом, полным сочувствия, он провел пальцами по моей щеке и нежно убрал прядь волос за ухо. Я чувствовала благодарность за то, что он избавил меня от необходимости отвечать на вопрос и что-то говорить об этом человеке.
— У меня сегодня куча дел, — произнес он, придвигаясь ближе. — Я отвезу тебя к брату, подождешь меня там, хорошо?
— Ты узнал, с кем была тогда Маша? — захотелось перевести тему мне.
— Да, — он небрежно кивнул. — Вообще-то, я давал себе обещание не посвящать тебя.
— С чего это?
— Боюсь излишнего рвения с твоей стороны.
— Говори уже.
— Андрей Панов. Сорок лет, разведен. Руководитель департамента управления имуществом.
Его губы скривились в нервной ухмылке.
— Ого, — присвистнула я, — важная шишка. Как мне к нему подступиться?
— Тебе? — удивился он.
— Мне не хочется, чтобы ты и дальше рисковал ради меня.
— Мы вчера встречались с Донских. — Тимофеев напряженно выдохнул. Но ни один мускул не дернулся на его лице. — Обменялись информацией, поделились мнениями.