— Мне бы самому к этой школе присмотреться, — произнес я. — Да с «Синицей» переговорить. Потом решать будем.
— Э-э, — протянул Гриневич. — Тут тебе не Арбат. Здесь немцы.
— Я в курсе.
Еще в Москве на такой случай мне подготовили легенду и весь комплект документов. Так что к такому походу я был готов.
— Эх, москвич, — побарабанил пальцами по столу Гриневич. — Плохо ты нашу жизнь тутошнюю представляешь.
— Вот и ознакомлюсь.
— Язык белорусский не знаешь.
— По легенде и не надо.
— Смышленого и головастого тебе в сопровождение нужно. Вон Степана дам. Лучше него никто здешние места не знает.
Мы углубились в проработку мероприятия.
А следующим утром я и Степан Михаленя — мощный, квадратный, бородатый, неразговорчивый мужчина лет тридцати пяти, вышли по распутице в направлении городка Владеч. До цели предстояло добираться километров сорок…
— Так дитев у меня аж семь штук. — Пожилая женщина выудила из шкафчика литровую мутную бутыль с зеленоватым самогоном.
— И где они? — спросил Курган.
— Только младшенькие со мной, — кивнула женщина в сторону жавшихся на лавках в глубине избы мальчишку лет тринадцати и статного восемнадцатилетнего детину с глуповатым лицом. — Остальных в Красную армию загребли.
— Загребли?! — угрожающе переспросил Курган. — В Красную армию не гребут, а призывают исполнять свой долг.
— Ну, так а я-то что? А я ничего! Красная армия — она наша родная. Забирают — значит, надо так. Долг и есть.
— То-то, — кивнул Курган.
Белорус, стоявший согнувшись в дверях избы, одобрительно рыгнул.
— А эти твои? — кивнул Курган на ребят. — Чего, решили под немцем жить, да?
— Дак нет, — произнесла хозяйка. — Но хозяйство надо держать.
— Немец твое хозяйство сожжет, если ему не противостоять.
— Ну дак мы партизанам всегда рады.
— И правильно, — кивнул долговязый эстонец по кличке Гарпун, закутанный в брезентовую накидку. — Партизан фашиста бьет.
— Ну дак пускай бьет. А сынули мои работают. Все равно же ко мне за едой придете.
— Э, нет. Пора воевать. — Курган уставился на детину. — Пойдешь в партизаны?
— Да не-ет, — протянул тот.
— Не пойдешь? — Курган выразительно положил руку на автомат.
— Ну, если только на обоз. Я стрелять не умею.
— А на обоз пойдешь?
— Пойду!
— И я. — Младший сын подпрыгнул и схлопотал от матери затрещину.
— Тогда собирайся, — кивнул «обознику» Курган.
Взяли они парня с собой. Заодно прихватили самогон для сугрева и мешок еды:
— Да не скупись. Все равно твой сын больше сожрет!
Когда отошли в лес на достаточное расстояние от деревни, Курган встал напротив «новобранца»:
— Значит, против немца воевать хочешь?