Кирстен молчал.
— При всём уважении, я лучше их, и не боюсь этого признать. Так что ни в какую сраную охранку вы меня не загоните. Пусть все остальные, как вы выражаетесь, «бабы», служат в армии и сидят в охранных ротах ради гражданства. Я собираюсь перевернуть всю вашу систему. Как и моя мать до меня. И уж точно отсутствие веры никак не влияет на мои способности. Так что…
— Ты прямо как твоя мама, — оборвал Сабрину Кирстен. Мышцы его лица натянулись, будто бы слова причиняли командору боль. — Она говорила то же самое. У нас было достаточно двинутых офицеров, но твоя мама была хуже всех. Она не солдат, она Воительница. Слышала о зверствах в деревнях, о геноциде мирных жителей? Её рук дело.
— Почему… почему вы говорите это именно сейчас?
— Завтра меня уже не будет рядом, кандидат, — командор отвёл взгляд, будто хотел избежать глаз Сабрины. — А ты должна быть готова. Ты, как никто другой, должна быть готова.
— Расскажите. Расскажите всё, — попросила Сабрина.
— Я не люблю об этом говорить.
— Никто не любит, — убеждённо ответила принцесса. Анора вообще не делилась с дочерью воспоминаниями о тех временах, лишь грустно улыбалась и меняла тему разговора.
— Она не человек, а зверь. Тебе сложно понять. И не надо. Мой тебе совет, не иди её дорогой. В лучшем случае, это убьёт тебя. В худшем — ты станешь страшнее Аноры.
— Я и подумать не могла… — прошептала Сабрина.
Сабрина не решалась заговорить. Всё резко изменилось. Всё, что она знала, перевернулось с ног на голову. «Этот путь», — подумала она. Нет, конечно нет, она никогда не пойдёт на преступление ради карьеры.
— Командор Кирстен, — всё же сказала принцесса, — я прошу прощения за своё поведение, сэр. Я… я просто хочу быть хорошим солдатом. Никто не верит в женщин. Я хочу доказать, что женщина-солдат не хуже мужчины. Разрешите идти?
— Разрешаю, — отозвался Кирстен.
Разговор оставил у неё смешанное впечатление. «Моя мама — военный преступник». Сабрина не хотела даже думать об этом. Она гнала мысль прочь из своей головы, старалась сосредоточиться на чём-то другом.
Но самое странное было то, что после всего сказанного, её решимость стать солдатом нисколько не пошатнулась, а лишь стала ещё крепче.
* * *
Роуз ждала её у раздевалки.
— Что ты тут делаешь? — спросила Сабрина.
— Сегодня День Победы, сеструха, — ответила Роуз. — На дисциплину все забили, даже офицеры. Так что я разрешила себе отбиться от отряда. Не то, чтобы кроме меня в нём кто-то остался. Давай быстрее, жрать уже охота. Может в честь праздника хоть что-то съедобное дадут?
— Я мигом.