Гор не сдавался:
— Что, прятался за чужими спинами?
— А зачем? Мне своей хватало.
Новый взрыв смеха. Унижение новичков — ритуал старый как мир. Дэниел ненавидел его. Синдикат тщательно пестовал в офицерах чувство соперничества, в рядовых же требовалась только дисциплина. Но даже самой дружной семье нужны мелкие ссоры, чтобы поддерживать сплочённость. Непокорные в коллективе долго не задерживались.
Гор начал раздражаться:
— Ты когда начнёшь нормально на вопросы отвечать?
— Когда ты нормально спросишь.
— Сэр, вы давно воюете? — вдруг произнёс Пиркс.
— Вот, уже другое дело! Только ты это своё «сэр» оставь. Мы с тобой пушечное мясо, поэтому обращайся по имени. А «сэркать» с Дэниелом можешь, хоть он этого и не любит.
Марстон повернулся и подмигнул Роско. Над головой мигнули светосферы. Секунду всё живое было погружено во тьму. Дэниел устало махнул рукой — в темноте лицо Марстона превратилось в смеющуюся маску, злую карикатуру на жизнь и радость.
— Я уже сорок лет в деле. Многое повидал. Мне ничего не надо и смерти я не боюсь.
— Если сдохнешь, я обосру твой труп, — гоготнул Тай, хлопнув ветерана по плечу. Марстон притворно вздохнул.
— Ну, сами скажите, как здесь помирать?
— Не жалеете? — осторожно спросил Пиркс.
— Да не особо. Я отдал Дому Роско лучшие годы, и тот отплатил мне сполна. Скажут за мастера Дэниела умереть — я умру. Жалко что ли?
Дэниел потёр виски. Когда Марстон начинал нудеть про долг, его хрен кто мог остановить.
— Вот возьмите другие Дома. Там если солдат со своей девочкой заведут ребёнка, то его хозяева сразу в Приют отправляют, отрывают от родителей. Роско же всегда знали, что солдат лучше сражается, если его дома ждут. У меня пять детей, все обеспечены, все отучились в университетах, все на Синдикат работают, у каждого гражданство. А всё благодаря чему? Благодаря тому, что у Роско голова на плечах есть! Дай Боже этой Семье здоровья!
Седовласый солдат поднялся с ящика из-под боеприпасов и салютовал Дэниелу. Тот вяло помахал в ответ. Руку в лангетке слегка пощипывало. Жрецы сказали, что это знак её заживания.
В распоряжении Роско было тридцать человек, поделенных на три отряда. Надёжные ребята, крепкие. В отличие от многих армейских частей, поддавшихся соблазнам мирного времени, взвод Дэниела последнее время активно участвовал в боях. Синдикат обычно прикомандировывал их к полицейским, всё чаще просившим помощи в рейдах на банды. Помогут — отлично, пропадут — не беда. Главное, чтобы наследник одной из самых важных Семей вернулся домой, даже если для этого придётся пожертвовать тридцатью жизнями. Дэниела бесило это. Полгода назад он хвастался перед Сабриной, что отец дал солдат. Но Дэниел никогда не хотел воевать. У отца это вызывало приступы хохота — как же, урожденный Роско и не хочет воевать! Отличная хохма.