— Я хотел испытать тебя.
— И ты пожертвовал статусом в армии… зачем?
— Ты же знаешь, мне плевать на эти дурацкие игры в войнушку. Я сдерживался, это так. Поначалу. Ты оказалась сильнее, чем я ожидал. В итоге, ты меня побила.
— Мне просто повезло.
— Твоя победа была заслужена, — соврал Дэниел. Когда он понял, что может ненароком сломать девушку, пришлось сымитировать неловкое падение.
— Хреновый из тебя лгун, Дэниел Роско, — короткий смешок Сабрины вернул его к реальности.
— Так точно, моя королева, — ответил Дэниел и почувствовал, как губы растягиваются в улыбке. Не в фальшивой, а настоящей. Пора отказаться от страхов. Сабрина любила его, всё это время. Но он слишком глубоко ушёл в себя, чтобы увидеть её любовь. Достаточно. Даже если им придётся расстаться, он будет ценить каждую минуту, проведённую вместе.
— Увидимся, как всё закончится. Я хочу кое-что тебе показать. И забей на кодекс Семей. Наши отношения будут регулироваться нами, а не какими-то сраными законами пятисотлетней давности.
Сабрина оборвала связь — а Дэниелу ещё столько всего хотелось ей сказать. Впервые за последние полгода он почувствовал себя живым. Мир не стал лучше, но отношение Дэниела к нему изменилось. Будто пролился лучик света в кромешную тьму.
Он представил принцессу голой в постели. Представил себя рядом с ней. И такие мысли больше не вызвали у него отвращения. Страх смерти исчез.
Он направился к солдатам, вытирая вспотевшие ладони о штаны. Дико хотелось есть. Дэниел украдкой взял из вещмешка пластиковую коробочку, нашёл укромный уголок и без особого энтузиазма начал поглощать содержащуюся внутри массу. Отец любил портить аппетит, настаивая на натуральных продуктах. «Да ты хоть знаешь, из чего делают нашу еду?!»
«Да, — хотелось ответить Дэниелу. — Из дерьма и мёртвых людей».
Пиркс заметил командира, но понимающе улыбнулся. Дэниел кивнул в ответ. Аппетит всё не приходил. Только закончив, Дэниел почувствовал неожиданный прилив сил. Запив трапезу из походной фляги, юноша вернулся на острие линии обороны, а именно на ящики с баллистическим гелем. Как-то он для интереса пострелял в них упор. Дрянь была настолько вязкой, что останавливала все пули на двух-трёх сантиметрах глубины. Жаль, вес прямоугольного листа с гелем не мог унести ни один пехотинец. Но в качестве быстрых баррикад ничего лучше не находилось. Ещё одно очко в пользу мозгляков с фабрики Гефеста. И всё равно её инженеры не могли ликвидировать пропасть между оружием Синдиката и Эдема. Пока Эдем использовал энергопушки, продвинутую силовую броню, аугментику и нечто, называющееся «наномашинами», Синдикат воевал винтовками со скользящими затворами, тяжёлыми станковыми пулеметами, гранатами да ножами. Вертолёты, танки, бронетранспортёры — вся техника, которую синдикатовцы использовали против сааксцев, принадлежала Эдему. Именно поэтому Синдикат создал фабрику Гефеста: чтобы перестать зависеть от подачек из рая. Во время войны фабрика объединилась с самыми прогрессивными жрецами церкви и отправила их вместе со своими инженерами на фронт. Этот альянс получил название группы 838. Дэниел втайне симпатизировал им. Хоть они стали военными преступниками, но сумели так подтолкнуть прогресс Синдиката, что в итоге Эдем без вопросов передал им технологию аугментаций. Теперь любой желающий мог получить себе сносные протезы конечностей или внутренних органов. Дэниел даже где-то слышал, что синдикатовцы сумели использовать аугментацию намного эффективнее, чем Эдем. Насчёт этого вопроса тут же вспыхнули жаркие споры. Многие консерваторы хулили своих оппонентов за сомнения в непогрешимости Эдема. Сторонники заслуг группы 838 же заявляли, что технологии давным-давно уже должны были стать всеобщим достоянием. Что говорить, если почти пять сотен лет любой, кого Эдем одаривал модификациями тела, считался чуть ли не богоизбранным?