Споры не утихали даже после того, как группу 838 расформировали. Многие её члены попали под суд и схлопотали срок в Башне Правосудия или ссылку на Нижние Уровни. Дэниел слышал даже про смертные приговоры.
И старый вопрос возник в мозгу: а этого ли хотел для них Освободитель? Но никто не мог ему ответить.
Зазвенел коммуникатор. На дисплее высветилось: «Отец». Дэниел принял звонок. Раздался стальной, звенящий еле сдерживаемыми нотками напряжения голос:
— Дэниел, ты слышишь меня?
— Да, прекрасно, — ответил Роско, чувствуя нетерпение.
— Слушай меня, и слушай внимательно…
Дэниела напряг тон отца. Он мог говорить как угодно: властно, покровительственно, насмехаясь, с лёгким презрением — но ещё никогда в голосе Джошуа Роско не проявлялся страх.
— Мы обороняем площадь Освобождения. Стрелки наступают со всех сторон, но мы держимся. Что бы сегодня ни случилось, сынок, знай — я… я тобой горжусь. Помни это. Помни всегда.
— Хорошо, отец, — заикаясь, произнёс Дэниел.
— Может я не всегда делал всё правильно. Обращался с тобой не так, как стоило. Но я горд. Горд, что ты вырос воином, а не каким-то хлюпиком. Хоть что-то в жизни у меня получилось.
Джошуа невесело усмехнулся, а Дэниелу хотелось лишь быстрее оборвать разговор. Вся его жизнь несла отпечаток воли отца. Похоже, старший Роско решил подвести итоги — и результаты ему льстили. А Дэниелу не хватало храбрости высказаться, как же солдатская жизнь его изуродовала.
— Даже если тебя прижмут, помни — позор хуже смерти. Надеюсь, ты это запомнишь, Дэниел.
— Обязательно, отец.
Его нутро сжалось. Это может быть их последний разговор. И он столько всего хотел сказать! Как ему не нравилось нынешнее положение, как он предпочёл бы стать никем и начать жизнь с чистого листа. Заработать имя честным трудом, а не унаследовать от предков. Но с возникшим в эфире шипением статики умерли все надежды. И страхи.
Тут же ожил взводный коммуникатор, стоявший на ящике с боеприпасами и настроенный на штабную волну. Для связи с другими лейтенантами командиры использовали личные передатчики или посыльных. Из динамика раздался так хорошо знакомый Дэниелу прокуренный голос:
— Внимание, говорит маршал Штрауд. Всем выпускникам Академии — немедленно отступайте ко Дворцу. Скоро прибудут подкрепления полиции. Кадеты, отступайте ко дворцу!
Передача повторилась два раза, прежде чем прерваться так же неожиданно, как и началась. Дэниел поводил глазами по растерянным лицам солдат. Коммуникатор молчал, никаких больше приказов не поступало. Стало очень и очень тихо, только издалека доносилось эхо от выстрелов и взрывов.