— Платить кондуктору, эта линия до Гловерсвиля. Но нам туда не нужно, мы едем до вокзала.
Она показала мне монетку.
— Пять центов, «никель». Попросишь один билет по Ликургу.
— А если до Гловерсвиля?
Мне показана другая монетка.
— «Дайм», десять центов. Рядом с его кабинкой на стенке увидишь небольшой ящичек с прорезью, просто заходи, бросай деньги туда и проси билет.
— Понял, родная. А раз уж монеты показываешь… Есть и другие ведь? Полдоллара, например, пятьдесят центов?
Роберта улыбнулась, поворошила кучку мелочи… И шутливо развела руками.
— «Хаф», полдоллара, но у меня тут нет. А вот это — один цент или просто пенни. А, и на будущее — сдачи кондуктор не даёт, бумажки не принимает. Нужно давать точно.
Логично, ничего не скажешь. Английская система. Но двигаемся дальше.
— Когда приедем на вокзал… Что там? Что делать с багажом? Просто в вагон? И как там с билетами?
— На вокзале просто иди за мной. Там кассы сразу слева от входа, людей не должно быть много. Проси билет до Олбани с возвратом назавтра. Стоит доллар с четвертью, так Ольга сказала.
— С чем?
Она досадливо шлепнула себя по лбу и снова стала перебирать мелочь, извлекла очередную монету и показала.
— Двадцать пять центов, «квотер».
Знаменитый «четвертак»… Ясно. Роберта пододвинула мелочь ко мне.
— Бери, у тебя же только бумажные, наверное.
— А ты, у тебя есть?
— Есть, милый, не беспокойся… Ой, вот не помню… Я же в Олбани никогда не ездила…
— Что ты не помнишь?
— У нас две линии, две компании, Нью-Йоркская и Делавэрская. Какая на Олбани, я не знаю, придется спрашивать. Там отдельные кассы…
Я беззаботно махнул рукой, не страшно. Подумаешь, некий мистер спросит билет на Олбани в кассе на Утику, это безобидная оплошность, не более.
— Просто спроси, где купить билет на Олбани, и все. А я за тобой. Берт, не будем впадать в панику по любому поводу, — я успокаивающе погладил ее по руке, — это просто вокзал, касса и поезд. Никому там до нас нет дела, поверь.
Она порывисто вздохнула и прижала мою ладонь к щеке, кивнула.
— Конечно, все будет хорошо. Просто я очень волнуюсь, любимый.
Погода становится все безоблачней и теплей, так вскоре придется расстаться с пальто. Вот и аккуратный навес остановки, стоят несколько человек, никто не пытается поздороваться. Шляпу на всякий случай немного сдвигаю на лоб на грани криминала и становлюсь так, что тень от нее падает на лицо. Маскировка не бог весть какая, но лучше так, чем вообще никак. На часах семь тридцать. Сердце начинает разгоняться от волнения, ну же… Трамвай! Берта успела сесть? Не проспала? И как вещи дотащила? С этими быстрыми мыслями вхожу в вагон и оглядываюсь. Берта… Невеста моя сидит в уголке, и из-под шляпки на меня смотрят такие радостные сияющие глаза, что хочется забыть про конспирацию. Пройти бы эти несколько метров быстрым шагом, да и поцеловать… Невольно шагнул к ней, забыв все наставления. Берта глазами стрельнула в сторону ожидающего кондуктора, не удержавшись от улыбки. С непроницаемым лицом повернулся к кабинке, вот и обещанный ящик для мелочи. Заранее приготовленный «никель» — в прорезь.