— Я прочту вам ваш обвинительный акт!
Боюсь, что сейчас не восстановить с точностью содержание этого документа… Короче говоря, меня обвинили в преднамеренном убийстве Стюарта Норскотта, совершенном в ночь на пятое сентября, в доме, называемом «Боксе — Рентс» на Ист-стрит, в Стэпни…
Нечего и говорить о том, что несмотря на мою сонливость, я слушал чтение обвинительного акта с величайшим вниманием.
— Очень вам благодарен, — сказал я, когда следователь кончил читать, и я тут же зевнул, не имея сил дальше сдерживаться. — Простите великодушно, вырвалось у меня, — за мой неуместный зевок, это было очень интересно, но откровенно говоря, я так хочу спать, что еле держусь на ногах.
Оба следователя улыбнулись.
— Вы можете сейчас же лечь, если хотите, — заметил Кортис, складывая документ, — вы также имеете право сообщаться с вашим поверенным и вообще, с кем пожелаете.
Я покачал головой.
— Сейчас я мечтаю только о кровати! Завтра утром я успею написать кому надо!
— В таком случае, следуйте за мной! — пригласил Кортис.
Он провел меня по длинному коридору в небольшую, просто обставленную комнату, в окне которой красовались толстые, железные прутья. Но там стояла кровать с чистыми простынями, и этого при моей непреодолимой сонливости, было более чем достаточно. Я так устал, что через пять минут после ухода следователя уже спал крепким сном…
Если говорить, что жить стоит исключительно ради новизны ощущений, я не имел никакого повода жаловаться на свою жизнь! Я проснулся на утро в полицейской камере, меня обвинили в убийстве, и у моей кровати стоял следователь с чемоданом в руках.
Это был тот самый чемодан, что я привез из Будфорда.
— Вот ваши вещи: сегодня утром я послал за ними в Парк-Лэйн.
— Вы удивительно любезны, господин следователь! — заметил я. — Теперь я могу надеяться на вас, когда буду сидеть на скамье подсудимых!
Он усмехнулся.
— В одиннадцать часов вас поведут к судье. Все ваши письма будут тотчас же доставлены по назначению, если только они соответствуют правилам тюремной цензуры. Вместе с завтраком вам принесут бумагу и конверты.
Во время завтрака меня осенила внезапная счастливая мысль: написать письмо лорду Ламмерсфильду.
Долго я ломал себе голову, не зная с чего начать и какого направления держаться. Наконец, я взял лист почтовой бумаги, принесенной мне полицейским и написал следующее:
«Полицейский участок Боундстрит. Четверг.
Дорогой лорд Ламмерсфильд! В последний раз, когда я имел удовольствие встретить вас на балу у Сангетта, вы были так любезны, что предложили мне свою помощь, если мне случиться попасть в тюрьму… При чтении моего настоящего адреса, вы убедитесь, что я достиг этого положения с неожиданной быстротой… Не знаю, известно ли обществу о том интересном преступлении, в котором меня обвиняют, но, могу вас уверить, что пользуюсь в данный момент совершенно незаслуженной карой!