Лорд поднял руку в знак протеста.
— Никогда не следует прибегать к крайностям! Я сегодня же пошлю к вам Джорджа Гордона! Никогда не встречал человека, который от природы не питал бы к правде более сильное отвращение. Если найдется удобный способ вывести вас из затруднения, не прибегая к истине, можете быть уверены, что он его пустит в ход!
Ламмерсфильд назвал имя самого известного криминалиста, имя которого гремело заслуженной славой!
Я начал благодарить его, но он прервал меня:
— Я смотрю на вещи с эгоистической точки зрения! Как бы там ни было, мне совершенно нежелательно, чтобы он знал о моих частных отношениях с покойным мистером Прадо. — Я бы попросил вас не говорить об этом даже с Гордоном!
Я кивнул головой в знак согласия.
— Что касается меня, я так и поступил, но Прадо, вероятно, оставил какие-нибудь записи в своих делах, и если они попадут в руки двоюродного брата… то вы из моего рассказа уже знаете, что это за птица — Мориц Фернивелл!
Лорд пожал плечами и сказал, поднимаясь:
— Когда занимаешься политикой, невольно становишься философом! В худшем случае это кончится для меня добавочным отпуском, и я считаю, что вполне заслужил такую неприятность, благодаря моей непростительной глупости. Я не понял, что наш покойный приятель просто отъявленный авантюрист! Я был уверен, что он только гнался за титулом!
Мистер Джордж Гордон приехал около половины четвертого. Его привел ко мне сам следователь и доложил о нем с тем же благоговением, что и о министре.
Это был высокий, безупречно одетый молодой человек, с усталым лицом и зоркими глазами под тяжелыми веками.
Когда он произнес свое приветствие в голосе его послышалось нечто, напоминающее свист кнута.
— Лорд Ламмерсфильд вам, вероятно, все уже рассказал, — заговорил я. — Пожалуй будет лучше, если вы теперь станете задавать мне вопросы.
Гордон сел за стол и покачал головой.
— Нет, мистер Бертон, если позволите, я предпочитаю выслушать это дело в вашем собственном изложении. Понятие Ламмерсфильда о истине имеют скорее политический, чем юридический характер.
Вспомнив мнение министра о Гордоне я не мог сдержать улыбки и, без долгих размышлений, начал свой рассказ…
Мой гость слушал меня, нагнувшись над столом, и делал какие-то заметки на листе бумаги. Раза два он прерывал меня и задавал краткие отрывистые вопросы.
Когда я кончил, он встал, потянул к себе свои записки и медленно проговорил:
— Надеюсь, вы понимаете, мистер Бертон, что завтра вы станете самым популярным человеком в Англии! Если вы используете газеты должным образом, то ваши мемуары будут стоить колоссальных денег! Я уверен, что с сегодняшнего дня, каждый английский журналист будет гнаться за вами по пятам!