– Я путался под ногами, – цитирует парнишка чьи-то слова с налетом жалости к себе, а затем указывает на Бину скулой, не вовлекая в этот жест прочие черты лица. – Ей туда нельзя, – говорит он твердо. – Это неуместно.
– Гляди-ка сюда, котеночек, видишь? – Бина выуживает свой значок. – Я всегда уместна. Как деньги в подарок.
Бакалавришка отступает, пряча дрын за спину, словно улику, способную выдать его с головой.
– Вы арестуете рава Ицика?
– Нет, – говорит Ландсман, делая шаг в сторону бакалавра. – А с чего бы это нам его арестовывать?
Если бакалавр иешивы что и умеет, так это отвечать вопросом на вопрос.
– А я знаю? Был бы я законником в модных штанах, скажите мне, пожалуйста, ошивался бы я тут с тряпкой и дрыном?
Внутри все они сгрудились вокруг большого картографического стола – Ицик Цимбалист и его команда – дюжина затянутых в ремни молодцов в желтых комбинезонах. Подбородки молодцов обиты оплетенными сеткой валиками бород. Присутствие женщины в мастерской порхает между ними встревоженным мотыльком. Цимбалист последним отрывает взор от распростертой перед ним на столе проблемы. Когда он видит, кто пришел с новым насущным вопросом к кордонному мудрецу, он кивает и хмыкает чуть ли не с упреком, как если бы Ландсман и Бина опоздали к назначенному часу.
– Утро доброе, господа, – говорит Бина, и флейта ее голоса звучит как-то диковинно и неубедительно в этом большом мужском сарае. – Я инспектор Гельбфиш.
– Доброе утро, – отвечает кордонный мудрец.
Его костлявое бесплотное лицо нечитаемо, как клинок, как голый череп. Отработанным движением он сворачивает в рулон не то карту, не то схему, перетягивает ее куском бечевки и идет к стеллажу, чтобы бросить рулон на полку, где он затеряется среди тысяч собратьев. Движения его старчески размеренны, поспешность для него – давно забытый порок. Походка у Цимбалиста непредсказуемая, подпрыгивающая, но руки затейливы и точны.
– Обед окончен, – сообщает он команде, хотя еды нигде не видать.
Команда нерешительно огораживает кордонного мудреца неправильной формы эрувом, готовая защитить его от мирских бед, которые несет в их обитель эта пара полицейских жетонов.
– Лучше пусть погуляют поблизости, – говорит Ландсман. – Возможно, нам придется побеседовать и с ними.
– Обождите в фургонах, – велит Цимбалист. – Не путайтесь под ногами.
Они неторопливо направляются через мастерскую к гаражу. Один возвращается, неуверенно теребя бороду:
– Раз обед уже закончился, рав Ицик, может, мы поужинаем?
– И позавтракайте заодно, – соглашается Цимбалист. – Вам сегодня всю ночь на ногах.