Бабушка из Львова эвакуировалась в Москву, дед нашел ее в 1942 году, зимой.
Anna Moskvina
***
Дедушка, Маневский Степан Иванович, ушел на фронт курсантом из Ленинградской военно-медицинской академии — вернулся из Берлина майором медицинской службы. О войне говорил мало и скупо. Рассказывал, что люди мерли, как мухи, пока в 1942-м не завезли пенициллин, которого все равно на всех не хватало. О том, что пока не было «Катюш», мы были практически бессильны против оружия врага. Дошел до Берлина, продолжил службу в Порт-Артуре. Во время отпуска на родину познакомился с молодой учительницей и увез в Китай уже женой. Веселый был, душа компании и оптимист, а в День Победы всегда плакал. Помню, как мы ходили на парад — и весь парадный китель деда с множеством орденов. Бабушка, Григорьева Зинаида Евменовна, жила в деревне Зайцева Слобода в Белоруссии. Вся многодетная семья Григорьевых, 6 братьев и отец, были активными участниками партизанского движения. Бабушка совсем девчонкой была у них связной, чуть не утонула в полесских болотах… Рассказывала, как отца, заслуженного учителя Белоруссии, хотели повесить — донесли, что укрывали в подвале евреев, а она по-бабьи, слезами и мольбами, отговорила палачей. Рассказывала, как хотели угнать в Германию и конвоир пощадил: «Беги, паненка, беги!» После войны познакомилась с дедом и уехала служить вместе с ним. В Китае родились двойняшки, моя мама и ее брат. К концу службы в Китае их должны были отправить в г. Кандалакша с двумя крошечными детьми. И бабушка написала письмо на имя командования, в котором попросила оставить служить деда на европейской территории. И послали их служить в Берлин! Вспоминала, что боялась первое время выходить в город.
Виктория Шимановская
***
Дедушка был инвалид войны (с точки зрения меня-ребенка, а дедушка умер, когда мне было шесть, — просто не очень здоровый человек, не то что без руки-без ноги). Моя память, обычно очень цепкая, кажется, агрессивно вытесняет все, что я знаю о нем-на-войне — вроде бы и он что-то рассказывал (очень неохотно), и бабушка уже позже — не помню ни-че-го вообще. Он был — кажется — пулеметчиком? Помню только документ, найденный в шкафу у родителей: что награды, выданные Борису Яковлевичу Полякову (какие-то вроде бы серьезные награды), считать действительными и действительно принадлежащими Берлу Янкелевичу Поляку. Сбежал «на войну» в 17 лет и «зачем-то» соврал про ФИО.
Виктор Шепелев
***
Я самих прадедушек, которые воевали, не застала — только прабабушку, но она ветеран труда, никаких историй не рассказывала. Только сухо роняла — трудно было. Дедушка вернулся к ней с войны, и сразу родились дети — моя бабушка и ее брат, и даже они всегда говорили, что разговоров о войне в доме заведено не было, отец не любил.