В это время копии рукописи «Площади РАЗГУЛЯЙ», ожидая авторского и издательского «добро!», покоились уже, — предварительно отрецензированные, — в Российских редакциях. И, — по ещё одной «принадлежности» (часть исчезнувших детей — уроженцы, или родители их – выходцы из некогда русских Финляндии и Балтии), — ждали в издательствах Риги, Таллинна и Осло. Где чудом отыскавшиеся близкие исчезнувших детей знали текст Мартиролога — как Отче наш — наизусть. И терпеливо годами ждали выхода его «в свет».
Как бы ни хотелось автору сократить ожидания дорогих ему людей, как бы ни жаждал увидеть он свою ТАКУЮ книгу опубликованной, представлялось важным издать Мартиролог не в Балтии сперва, не в Скандинавии, ни даже в самой России. Но именно в Иерусалиме. Ибо погибшие в ХХ веке дети — главная забота там, главная боль известного «Яд ва Шем»! И автор надеялся, что именно в нём имена маленьких его героев–друзей вознесутся, — вместе со всеми другими погибшими детьми, — под куполом «Детского зала» Иерусалимского Пантеона. Ведь именно в этом Иерусалимском Музее, — как нигде, — поймут и оценят трагедию исчезнувших и забытых детей. Поймут и оценят необходимость попытки оставить их жить. В данном случае, правда, оставить жить детей не еврейских. Гойских. Возможно даже, простив им их не кошерное происхождение…
Не простили. Не оставили. Не вознесли.
Наслышанный о повадках понятливых тамошних издателей, — прежде чем предложить им рукопись, — на всякий случай, автор дал прочесть её члену Иерусалимского «AMCHA» — Всеизраильского центра психологической поддержки переживших катастрофу — Элле Ганкиной.
Многолетнему руководителю книжных издательств СССР, редактору книг по истории русской и детской книги, автору замечательной монографии «О старинных, давно забытых книжках для детей, которые выпускали когда-то российские издатели и типографы, озабоченные просвещением и нравственным воспитанием вступающего в жизнь юношества» — «ДЛЯ СЕРДЦА И РАЗУМА» (Издательский Центр, Иерусалим. 2000).
Э. Ганкина рекомендовала провести чтения романа профессуре Еврейского университета, организовав их тут же на квартире своей дочери в иерусалимских Катамонах. Роман—Мартиролог был прочитан вечерами 1994-1996 гг. Читался автором, — по требованию слушателей, — по 4–6 часов кряду без перерывов… Затем он читал его в том же режиме аудитории «Собрания книголюбов» города Маале Адуммим в 1997–1999 гг. В том и другом случае слушатели высоко оценили роман. Рассказ же в нём о каннибальской деятельности «героини» его, вопросов в той и другой аудиториях не вызвал: многие всё о рассказанном и о ней знали, всем всё было ясно.