Когда кто–то из них исчезал однажды, остальные, — кто оставался, — старались удержать исчезнувших в своей памяти! «И, как я, — рассказывает автор, — поселяли их в себе. Так они и живут в нас по сей день. И, — пусть уже почти без надежды, — всё еще просят хоть в каком–то качестве оставить их на земле»…
* * *
Первая попытка издания романа–мартиролога на русском языке предпринята была в 1991 году в Японии лагерными (по ОЗЁРЛАГУ) друзьями автора, искавшими его сорок лет и, наконец, нашедшими. Делали они это рекламными, новостными и литературными полосами журналистов Tsutomu SAITO (Москва), Hiroshi IMAI (Бонн), эссе руководителя отдела внутренних новостей Yasuo NAITO и городских — Sachio INADA (все из Токийского официоза The SANKEI SHIMBUN), Keisuke MIZUMOTO повестями (Альманах «The SHUKAN BUNSHUN»), KANSAI TELECASTING TV фильмами (Групп KTV и KYODO NEWS SERVICE). В них телеведущие Keisuke MIZUMOTO и Hideo SASAHARA с 10.1991 по 11.1993 читали «Площадь РАЗГУЛЯЙ» и показывали иллюстрации к нему. Но интересанты из Телль—Авивского МИД, — перлюстрируя почту и слушая их переговоры с автором о судьбе рукописи, — «обеспокоились предстоявшим обнародованием» её! (Известна серия провокационных выходок посла в Токио Эшколя… Телефонные звонки японским друзьям автора ещё в апреле, после не прекращавшихся в Иерусалиме демонстративных фотографирований–преследований автора и его семьи. Что по законам Израиля строжайше запрешено!).
Наконец, состоялся визит автора романа в Японию. Вместе с опекавшими его журналистами, представителями столичных новостных агентств Yasuo NAITO, Hajime OZAKI (KYODO NEWS SERVICE) и Keisuke MIZUMOTO он беседовал в Токио с помянутым послом, «убеждавшим» его, что «эти провокации не есть провокации, не есть дело рук израильских, тем более русских(?!) спецслужб» (на чём посол почему–то особо настаивал), что «скандальные телефонные звонки японским друзьям автора тоже не дело рук»; что в еврейском государстве не могут быть нацисты, и что Рабин — не последняя инстанция!»
Беседа автора с Рабиным 05.1991 г.:
— Рабин: «Нельзя сравнивать Сталина с Гитлером. Гитлер убил 6 миллионов евреев… А Сталин? Евреев он вообще… спас! Да, да! Спас! Или не он направил войска в Аушвиц?… Вообще, он наследник Ленина»…
— Додин: — Он убивал евреев в собственных «Аушвицах».
— Рабин: — «Это была классовая борьба». И изрёк повторенное потом Эшколем: — «Нацисты могут быть только у немцев… Тем более, у нас есть «Яд ва шем». — Повторив: — Они — они могут иметь место только у немцев»…).
Словом, что б оно не пахло, автор и японские друзья решили впредь его трогать. И роман, вместе с рассказами «о японцах в лагерях», передан был, — для перевода и издания в странах Востока, — Университету. Между ректором которого и кафедралом профессором Masaji WATANABE (всемирно известным японским славистом, переводчиком русских классиков, только закончившим работу над изданием Достоевского и Писемского) и автором 15.10 того же года подписано было соглашение.