Процесс доводил Холдена до белого каления. Вопросы шли по кругу, перескакивали с одного на другое, будто его пытались поймать на лжи. Порой они забредали в какие-то странные тупики — как звали его сослуживцев во флоте? Что он знает о каждом из них? — и оставались там намного дольше необходимого. В основном его допрашивала высокая светлокожая женщина с серьезным вытянутым лицом по фамилии Маркова и низенький пухлый тип, Гленндининг, с волосами и кожей одного оттенка коричневого. Они поочередно давили на него и налаживали контакт, слегка оскорбляли, чтобы разозлить и посмотреть, не сболтнет ли он лишнего, и тут же становились неумеренно любезными.
Они приносили ему то кривобокие жирные сэндвичи, то свежую выпечку с великолепным кофе. Убавляли освещение до минимума или врубали ослепляющий свет. Они прогуливались подпрыгивающей лунной походкой по коридорам, ведущим из доков, или оставались в крошечной стальной коробке. Холден чувствовал, что его биографию выжимают досуха, как лайм в дешевом баре. Если в нем осталась еще хоть капля сока, они ее как-нибудь добудут. Нетрудно было забыть, что это его союзники, что он сам согласился. Не раз, свернувшись на койке после долгого дня, он обнаруживал, что неосознанно строит планы побега.
Никак не помогало и то, что в темном небе над ними сантиметр за сантиметром умирала Земля. Остававшиеся новостные каналы в основном переместились на станции в точках Лагранжа и Луну, но несколько еще вещало с поверхности планеты. Между сном и допросами у Холдена оставалось не так много времени на просмотр новостей, но того, что он слышал из коротких нарезок, было достаточно. Перегруженная инфраструктура, ущерб экосистеме, химические изменения в атмосфере и океане. На перенаселенной Земле проживало тридцать миллиардов человек, полностью зависимых от автоматизированных систем, не дающих им умереть с голоду или утонуть в мусоре. По более пессимистичным оценкам, треть из них уже погибла. Холден посмотрел несколько секунд репортажа о том, как подсчет жертв в Западной Европе ведут с помощью атмосферных проб. Концентрация метана и кадаверина позволяла делать предположения о том, сколько человеческих останков гниет на улицах разрушенных городов. Наглядная иллюстрация масштаба трагедии.
Выключая трансляцию, он ощутил укол вины. Он хотя бы должен был это увидеть. Присутствовать при том, как рушится экосфера, вырастившая его, его семью и всех остальных. Земля этого заслуживала. Но он устал и боялся. Даже выключив новости, уснуть он не мог.
Не все известия были плохими. Мама Элиза сумела передать сообщение, что их ферма в Монтане хоть и сильно пострадала, но все же могла поддерживать жизнь его родителей. У них даже оставалось кое-что для помощи спасателям в Бозмане. И по мере того, как грязевые облака оседали в океаны, отравляя их, все больше кораблей с гуманитарной помощью спускались по колодцу и возвращались обратно, набитые беженцами.