В глаза бросился яркий свет.
Но, как бывает сразу после привыкания, например, когда выходишь из темной комнаты, стало возможным увидеть и очертания предметов, линии горизонта, подвижного пространства океана, находившегося в монотонном движении прилива.
Затем, вслед за плеском волн, с белой пеной накатывающихся на песчаный берег острова, пришелец Бьенол смог различить и многое другое, ставшее доказательством его чудесного спасения — гортанные крики обезьян, щебет птиц.
А еще с большим удовольствием он понял, как рад тому, что вновь может видеть яркие краски окружающего его мира.
И так — легкими прыжками от одного ощущения к другому, сознание пришельца неторопливо пробуждалось ото сна. Пока не взорвалось ярчайшей оранжевой вспышкой, едва он еще шире разлепил сомкнутые веки.
Самому инопланетянину Бьенолу было уже знакомо это восприятие перехода в новое состояние. Именно подобные чувства он испытал еще тогда, давным-давно, возвращаясь из Колумбии…
…В тот раз, когда впервые с ним произошло перемещение и во времени, и одновременно с одного «Боинга» на другой. Когда своим прыжком он сумел предотвратить взрыв на борту авиалайнера адской машины, обманом подсунутой Алику человеком дона Луиса.
И вот сейчас с ним случилось, наверняка, почти такое же самое, как уже было прежде.
— Значит, снова прыгнул через дни и месяцы! — догадался сетелянин. — Опять обогнал время.
Только радость быстро померкла.
Больше заботило его сейчас:
— Уже не только само прошлое, оставшееся далеко позади, а то, каким стало новое настоящее.
И действительность не давала ему скучать. С каждым новым мгновением оно стало преподносить свои очередные сюрпризы.
— Ну, да со мной, вроде бы, все ладно, — подумал Бьенол. — Вот разве что-то со зрением нелады.
Ослепленный яростной вспышкой, при первой попытке открыть глаза, на вторую он уже пошел с изрядной долей осторожности. Вначале закрыл лицо ладонями. Уже потом, через плотно сомкнутые пальцы вновь глянул на окружающий его мир.
Море было как море. Волны манили окунуться в свою прохладу. А за спиной, куда повернул свою голову пришелец, чтобы осмотреться со всех сторон, стеной стояла зелень пальмовой рощи.
— Нет, с глазами все в порядке, просто солнце такое, — даже обрадовался он. — Просто жара стоит неимоверная.
И действительно, Солнце сегодня прямо-таки печёт жаром, как из будто стоит Бьенол не на пляже у воды, а у заводского тигля с раскаленным металлом.
Чуть позже стало легче.
Прошло первое, самое тревожное ощущение обостренного восприятия, новой для него, действительности.