Различных банок консервированных продуктов и воды было в достатке. Еще проще оказалось с посудой, утварью. Только вот одеяла и матрацы из синтетики пришлось изрядно сушить, зато теперь, на радость островитянам, они имели все:
«Как у людей».
Видя деловитость, проявленную в этом вопросе Аликом, Бьенол окончательно поручил ему заботы о быте. Сам же в основном занялся делом не менее важным — принялся сооружать пирогу, на которой можно было бы вырваться из плена их ядерного острова.
Куски труб, как оставшиеся после разбитых ракетных установок, так и поднятые со дна лагуны, где покоилась субмарина, вполне сошли за дуги каркаса.
Обтягивать их Бьенол решил той же прорезиненной мешковиной, что так здорово пригодилась им при изготовлении палатки.
— Места соединения кусков ткани хорошенько пропитаем смолой, — пояснил самодеятельный портной своему зрителю. — Я тут одну пальму приметил, вроде гивеи, так и сочится чистым каучуком.
Объяснения Бьенола были вполне разумными.
Не вмешайся в его планы одно непредвиденное обстоятельство.
Когда пирога была уже почти готова, и дно ее, повернув наверх, они оставили сохнуть, предварительно покрыв смолой, к утру нашли свое средство спасения совершенно растерзанным.
— Постарались обезьяны, — зло посмотрел Бьенол в сторону рыжих соседей, резвящихся в пальмовой роще. — На всех остатках нашей лодки видны их следы.
Алик, в подтверждении его обвинения, поднял из-под ног кусок растерзанной обшивки, где четко отпечатались зубы и когти бессмертных мартышек.
— Вредят как нарочно, — замахнулся он кулаком. — Вот я им!
Он бросил ткань на песок, хотел схватить камень.
Но тут заметил, приставший к руке, вязкий состав, так и не высохшей как следует пальмовой смолы.
Непроизвольно поднес ладонь ко рту, и ему все стало ясно.
— Так она же сладкая, эта смола, — засмеялся бывший скаут. — Вот они и устроили из нашей лодки десерт.
Затруднение, в котором, по воле рыжих обезьян, оказались островитяне, было довольно серьезным. Так как, более ничто другое, кроме липкого пальмового «нектара» на роль клея не годилось.
Его же обезьяны пожирали с завидным постоянством.
Однако и в этом случае выход нашли быстро.
Инопланетянин Бьенол принес с проплешины на мосте взорванного атомного реактора несколько радиоактивных кусков графита:
— Теперь к нам эти макаки близко не подойдут!
Действительно, инстинкт самосохранения у мартышек оказался сильнее их природного любопытства и чревоугодничества. Визиты рыжих воровок за сладким нектаром прекратились.
Теперь пирогу, к полному удовольствию людей, можно было строить без помех.