Чем ближе они сходились, тем больше у всех членов яхты возникало вопросов:
— Столь необычно выглядел этот объект!
Оказавшись прямо на их пути, он не мог не вызвать недоумения и любопытства.
— Эй, есть кто в бочке?! — приблизившись почти вплотную, через мегафон крикнул Джонсон.
Его услышали.
— Есть!
— Есть!
Из верхнего люка странной посудины выбрались наружу двое загорелых до черноты путников — высокий худощавый парень и подросток. Оба — со спутанными, давно не стрижеными, выгоревшими на солнце до белизны, шевелюрами.
Один из них, тот, что значительно выше, сложил ладони у рта в виде рупора и зычно прокричал:
— Спасите! Помогите!
Призыв о помощи нашел немедленный отклик.
— Бросить швартов!
Отдавшему эту команду капитану Крису Джонсону ни минуты не понадобилось на принятие решения.
Видно было, что морской закон — обязательное спасение потерпевших кораблекрушение, для него был не пустой фразой.
— Сейчас, капитан!
Радист Говард Эйкен стремглав бросился в трюм.
Там находился, бросательный трос, с помощью которого можно было бы пристать к странной посудине, встретившейся им в этом пустынном уголке океана.
Вскоре Говард был уже наверху с бухтой тонкой капроновой веревки, на конце которой был вплетен груз. Однако, всем остальным членам экипажа, по растерянному виду радиста можно было предположить, что там — в темном помещении канатного ящика с ним произошла какая-то неприятность.
— Ну-ка, очнись, а то совсем заснешь!
Паола Конрой, проявив не женскую прыть, выхватила у него из рук тугую веревочную скатку.
Распуская ее, журналистка лихо продемонстрировала морскую выучку, полученную за дни плавания на яхте «Зеро».
И вот уже в сторону обитателей плавучей парусной бочки полетел легкий капроновый линь.
Бросил его потерпевшим кораблекрушение, приняв швартов от Паолы, Питер Келли, в тот момент, как раз, стоявший на корме яхты.
Но не успел еще буксир даже надежно укрепиться на том странном суденышке, как инженер Говард Эйкен, словно очнувшись от наваждения, полоснул своим перочинным ножом по туго натянутому швартову.
Его вопль наделал настоящую панику:
— Крис, прочь отсюда, пока живы!
Только нашлись и более хладнокровные моряки, чем этот паникер.
— В чем дело? — начал было возмущаться Крис Джонсон, но остальные слова застыли у него на языке, столь испуганно в этот момент выглядел Эйкен.
А тем временем яхта и железная емкость терпящих бедствие, неожиданно потеряв, так недолго, связывавшую их, нить, все дальше и дальше отходили друг от друга.
Снова в центре внимания оказался испуганный радист.
— Нельзя к ним приближаться! — Говард, всегда возившийся с какими-то пробирками, на этот раз в доказательство своей правоты протянул капитану нечто иное.