Все дело в том, что в структуре утомления современного городского жителя преобладают теперь совсем иные факторы, чем были ведущими когда-то – как, например, мышечное утомление у людей физического труда. Теперь же на первый план выдвинулась усталость скорее опосредованного, нервно-психического характера, подкрепляемая к тому же целым рядом циркуляторных сдвигов, напрямую связанных с вертикальной ориентацией туловища, которая поддерживается человеком на протяжении всего его активного времени.
Сказанное требует, пожалуй, некоторых пояснений. Случалось ли вам осуществить на себе такой несложный эксперимент: простоять или просидеть некоторое время с горизонтально поднятой выпрямленной рукой? Оказывается, больше 5–6 минут у вас это не получится. Потому что возможности нашей мускулатуры довольно-таки ограничены, и никакая группа мышц не в состоянии выдержать длительного статического напряжения без хотя бы кратковременного расслабления. И неважно, что вы не совершили при этом никакой реальной физической работы – эффект утомления налицо.
А теперь представьте продавца за прилавком универмага или, например, швею-мотористку, склонившуюся над куском раскроя. Казалось бы, всю механическую часть работы выполняет за нее машина. Ей только и остается, что, придерживая лоскут ткани, направлять его под стрекочущее жало швейной иглы. Но эта монотонная, хотя и не интенсивная нагрузка на одни и те же мышцы плюс сосредоточенность внимания на повторяющемся однообразном процессе приводит в итоге к утомлению примерно того же порядка, что и у человека с поднятой рукой.
Но утомление – это не только местный, локальный процесс. Из нервных окончаний, находящихся в мышечных волокнах, поступает в мозг поток импульсов, поступает непрерывно, если мышца хоть чуть-чуть напряжена. К тому же в утомленной мышце происходит раздражение еще и особых хеморецепторов за счет накопления продуктов ее обмена, таких, например, как широко известная молочная кислота. И когда эта периферическая импульсация приобретает устойчивый характер, когда она как бы бьет и бьет в одну точку, то, параллельно с утомлением непосредственно работающего органа, развиваются угнетение и энергетическое истощение функционально связанных с ним мозговых нервных центров. В нейрофизиологии в подобных случаях говорят о формировании очага застойного возбуждения.
В самом деле, казалось бы, человек давно уже прекратил работу, вроде бы и отдохнул, а сбросить напряжение, расслабиться все не в состоянии. Он бы, пожалуй, скорее восстановился после какой-нибудь настоящей физической работы, которая потребовала бы от него активного вовлечения всей его скелетной мускулатуры. Чувство приятной, греющей мышечной усталости было бы ему за то наградой. Но – и это неизбежная плата за издержки цивилизации – именно такая работа предоставляется нам все реже и реже. А если вдруг и представится, мы к ней уже не готовы: мышцы атрофировались, сердце детренировано, и от любого мало-мальски серьезного усилия возникает неприятная одышка.