Подождав, пока за мужиком закроется дверь, Александр молча плеснул анисовку в два стакана. Один протянул собеседнику.
– Давай, выпьем, – предложил он.
– За что?
– За успех нашего дела. За то, чтобы во главе престола Российского стояли люди, которые любят Россию и пекутся о ее благополучии.
– Красиво говоришь, – промолвил Половцев, не сводя с Саши глаз. Но протянутый стакан все же взял и чокнулся им со стаканом Чернышева.
Мужчины выпили. Потом выпили еще – за здоровье императрицы Елизаветы Петровны. Потом еще – за славу российского оружия, которое и шведов било, и немцев било, и турок било.
«Дай Бог, чтобы еще и наглых англосаксов приложило», – подумал про себя Александр и улыбнулся своей мысли.
– Чего лыбишься-то? Чай не клоун перед тобой сидит!
Чернышев взял свою табуретку, обошел вокруг стола, сел рядом с Половцевым, обхватил его за плечи.
– Не, Гриша, какой ты клоун? Ты мой друг и помощник. Мы с тобой горы свернем!
Тот повернул голову, внимательно посмотрел на Александра и тихо промолвил:
– Ох, как бы нам с тобой головы раньше не свернули. Ты то что. С тебя как с гуся вода. Улетишь на небеса и был таков. А мне как? Или с собой на небеса захватишь?
– Гришь, на небесах все будем. А уж там будут решать, куда нас – в Ад или Рай. Решать по делам нашим. По-другому никак. Поэтому надо здесь, на земле успеть дела хорошие делать. Да такие, чтобы наверняка за них нас в Рай определили!
Половцев внимательно, глаза в глаза смотрел на Александра, потом молча плеснул себе в стакан водки. Попытался налить в стакан Чернышеву. Но анисовка закончилась. Тогда офицер налил туда из своего стакана.
– Давай, Саша, за нас и за нашу дружбу.
Никогда, наверное, Саша с таким удовольствием не чокался. Сегодня был определенно для него очень удачный день. Во-первых, он смог заручиться поддержкой Ломоносова. Пусть и не ключевой фигурой в России в середине 18 века, но довольно влиятельной. По крайней мере, свободно вхожей во дворец. Во-вторых, у него по-настоящему появился напарник. Военный, офицер, который может обращаться с оружием и в случае опасности прикроет спину.
Неожиданно в комнату вошел Герасим.
– Чего тебе? – грубо прикрикнул на него Половцев.
– Вот, господам, еще анисовки принес.
– Ай, да, Герасим. Ай да молодец! – пошатнувшись, Александр встал, взял у мужика бутылку и хлопнул того по плечу.
– Иди, Герасим спать. Нам тут поговорить еще надо.
Чернышев и Половцев еще долго сидели и говорили, постепенно опустошая бутылку. Человек двадцать первого века рассказывал, какой должна быть Россия и что у нее много врагов и сейчас, а еще больше будет в будущем. Но он обязательно поможет матушке – России, потому что далеко видит вперед.