– Господин офицер. Извольте сесть! От вашего мельтешения у меня у меня в глазах рябит.
Мужчины скрестили взгляды.
– Я думаю, что нужно выслушать мои доводы, чем как баба истерично бегать по комнате, – глядя прямо в глаза Половцеву произнес Александр.
Тот закусил губу, его левая бровь нервно дернулась.
– Хорошо, слушаю, – подпоручик решительно сел за стол напротив Чернышева.
– Скажи, Иуда поступил нехорошо, предав Христа?
– Разумеется. Но при чем тут библейские истории? – Половцев хмуро, недружелюбно смотрел на своего собеседника.
– Но если бы не было предательства Иуды, Христа не поймали, не судили и не распяли?
– Господин Потемкин, извольте говорить прямо. Я не понимаю, к чему Вы клоните.
– Хорошо, говорю прямо. Предательство Иуды – это часть Божьего плана. Именно через поступок Иуды Христос смог явить миру свою божескую суть. Другими словами, Богу было угодно предательство Иуды. Подумай, Григорий, над этим. Также вспомни, как нынешняя императрица Елизавета Петровна пришла к власти. Законным путем?
В комнате надолго воцарилась тишина. Половцев вначале сидел за столом, сцепив руки¸ потом порывисто вскочил, подошел к окну и долго смотрел на раскинувшийся за ним пейзаж Санкт-Петербурга.
– Также добавлю, что государыня Елизавета Петровна отменила смертную казнь. Максимум – каторга. Но я обещаю, что если эти люди и попадут туда, то очень скоро скоро будут на свободе. Ни кто их убивать, как Христа не будет, – тихо произнес Александр, глядя в спину Половцева. – Гриша, поверь мне в очередной раз. Так надо.
– Хорошо, я согласен, – наконец произнес офицер.
– Вот и отлично. Тогда я зову Герасима и мы еще раз обсудим, что каждый из вас будет делать и говорить.
Еще час трое мужчин обсуждали план, придуманный Чернышевым-Потемкиным. Наконец, Александр удовлетворенно откинулся на спинку своего убого креслица.
– Вроде все обсудили и учли, – он с удовольствием потянулся.
– Барин, а ежели господа охфицеры не прибегут на помощь? – тихо произнес Герасим.
– Прибегут, – уверенно ответил Чернышев. – Российская гвардия обязательно прибежит на помощь!
– А ежели до того времени эта немчура покалечит господина охфицера, упаси Господи? – не унимался Герасим. – А то и… – он со страхом посмотрел на Половцева.
– Меня не так просто покалечить. Чай, я не мальчик для битья, – Половцев с усмешкой прервал повисшую в комнате паузу. Но было видно, что слова Герасима его задели.
Вновь повисла пауза. Чернышев почувствовал, что он сейчас должен что-то сказать веское, убедительное, чтобы развеять все сомнения в успехе дела. Чтобы еще раз подтвердить, что в этой тройке он главный. Лидер.