Высказывания Волынского отражают тогдашний менталитет дворян, для которых „идолопоклонничать и милости у всех искать“, то есть пресмыкаться перед сильными мира сего было нормой, не унижающей, а только, облегчающей им жизнь.
Через три века ничего же не изменилось! Элита все также ищет милостей и пресмыкается перед сильными мира сего. Впрочем, это естественное поведение человека, который, благодаря своему разуму, ищет выгоды для себя не только через свои физические возможности, но более всего, через ум, который у многих проявляется в житейской хитрости. Хуже, когда национальная элита начинает пресмыкаться перед иностранной, как это было в России в девяностых годах двадцатого столетия и как это сейчас процветает на Украине и в других банановых республиках.
Для коронования в Успенском соборе Анну Леопольдовну привезли в Москву. Спустя несколько дней в Кремль прорвались гвардейцы и заорали: „Мы, верные подданные Вашего величества, верно служили вашим предшественникам и пожертвуем нашу жизнь на службу Вашему величеству, но не можем терпеть тирании над Вами. Прикажите нам, Ваше величество, и мы повергнем к Вашим ногам головы тиранов!“. Тут же „Ея Величество при всем народе изволила кондиции изодрать“.
Анна Иоанновна правила десять лет. В 1740 году в возрасте 48 лет бездетная императрица скончалась, успев оставить завещание, по которому ее наследником провозглашался правнук Иоанна V – Иоанн Антонович, которому на момент смерти Анны Иоановны не было и полугода. Регентом при нем назначался Бирон.
Вновь свое веское слово сказала гвардия, которая ненавидела немца Бирона. Под предводительством Миниха сотня гвардейцев ночью ворвалась в Зимний дворец, связала отчаянно сопротивляющегося Бирона и в одном нижнем белье отправила на гауптвахту. Далее Шлиссельбургская крепость, скорый суд, приговор – четвертование, которое было заменено пожизненной ссылкой в Сибирь. Регентом при Иоанне Антоновиче стала ее мать – Анна Леопольдовна. А на следующий год Елизавета Петровна с помощью все той же гвардии отобрала у нее престол.
Но через двадцать лет вопрос о престолонаследии в России вновь встал со всей беспощадностью. Дочь Петра Великого умирала. Официальным наследником был объявлен внук Петра Первого Петр Федорович, а точнее Карл Петер Ульрих, для которого немецкий язык был родным. Он неплохо изъяснялся на французском и шведском языках и значительно хуже на русском.
Внука Петра большинство знати не хотело. Дело было вовсе не в патриотических чувствах. Все опасались его взбаламученного характера, грубости и непредсказуемости. Двадцати лет, что он прожил в России, было достаточно, чтобы узнать этого человека. Больше нравилась его жена, принцесса София Августа Фредерика А́нгальт-Цербстская, в крещении ставшая великой княгиней Екатериной Алексеевной. Немка брала учтивостью, кротостью, желанием изучить язык и историю страны, в которой жила. Многих вельмож отлично устраивал вариант – император малолетний Павел, сын Петра Федоровича и Екатерины, а регентом при нем его мать. Но Елизавета Петровна была против. Вновь невольно в голове у многих начинал проигрываться гвардейский вариант. При таком раскладе действующих лиц можно сказать, что Россия была просто обречена на очередной гвардейский переворот.