Водой освященной?
Если и так, то носил он ее с собой давненько, испортиться успела, протухнуть.
- Точно идиот, - я лицо вытерла.
...нет, что еще сказать... я вот честно уснуть пыталась. Лежала, разглядывала балдахин и еще немного потолок, раздумывая, насколько в моем нынешнем состоянии нормальна бессоница, и вообще где про это состояние почитать, кроме как в хрониках...
А тут снизу удар.
И еще один.
И такие мощные, что стены задрожали... и кажется, он тут заклятье активизировал, а когда не сработало, точнее сработало - штукатурку со стен сняло, как посмотрю, - но вовсе не так, как кузену хотелось, за молоток взялся.
- Слушай ты, дитя осла, - я только коснулась узенького плечика, как кузен заверещал и мешком осел на пол.
- Не трогай ребенка! - тетушка Фелиция, облаченная в широкую ночнушку, замахнулась на меня зонтом. Откуда только взяла?
- Да нужен мне ваш ребенок... - на всякий случай я отступила. Не то, чтобы зонт мог причинить мне какой-либо существенный ущерб, но вот... боюсь ненормальных.
- Что случилось?
У тетушки Нинелии тоже ночнушечка имелась.
Коротенькая.
Едва прикрывающая толстую ее задницу, но зато густо расшитая кружавчиками.
Дядя Фердинанд прикрыл глаза и благоразумно отвернулся. Вот он ночевал в байковом спальном костюме пыльно-синего окраса, и даже блестящие медные пуговки не могли придать наряду бодрости. Судя по виду, куплен он был еще до экспедиции на Острова и времена знавал всякие.
...может, ему и вправду деньгами помочь?
Я как-то не особо интересовалась его жизнью, полагая, что чем меньше рядом любящей родни крутится, тем целее нервы. Но он единственный из всех держался в стороне от моей жизни, и уже за это я была ему немало благодарна.
- Она съела Юстика! - то ли с ужасом, то ли с восторгом произнес Аполлон, который в дверях показался-таки, хотя и рекомендовано ему было лежать.
Двигался он скованно.
Ноги расставлял широко. А заодно держал у паха массивную грелку.
- Кто?
Тетушка Нинелия на всякий случай прижала руки к груди, правда, правой. Потом сообразила и торопливо поменяла, а то мало ли...
- Мышь, - сказала я, переступив через идиота, который по-прежнему лежал на полу, притворяясь мертвым.
- К-какая?
Ресницы черные накладные.
Пудра.
Румяна... что-то не похоже, что тетушка ко сну собиралась, во всяком случае, тому, который в постели и одиночестве. И кажется, она сообразила, что не следовало покидать комнату.
- Огромная, - я принюхалась. Так и есть... пудра из моих запасов определенно, и духи... правда, средней паршивости, я подобные густые ароматы терпеть не могу. А присылают всякие... - Пришла и сожрала...