- Ты чудовище!
Ага, а она, значит, овечка белая беззащитная...
- Не преувеличивай, - я потрепала новую хозяйку старого дома по щеке. Здоровой. - Это не я нашла способ воздействовать на старика... без зелий ведь не обошлось?
По глазам вижу, было дело.
- Он, несмотря на всю любовь, не развелся бы с женой... а вот хорошее зелье... воздействие на разум... где взяла?
- Ганс принес.
- Кто такой Ганс?
По тому, как она затряслась, я поняла - тот, кто поставил эту красавицу на табуретку. Что ж... Ганс так Ганс, мне безразлично, кому шею свернуть.
- Он все придумал? - женщина молчала, и я решила немного помочь. - Зелье нашел... кандидатуру подходящую. Все знали, что старик испытывал некоторую слабость к молоденьким девочкам... как он тебя нашел?
- Ганс... устроил... горничной.
Горничной? Какая невыразимая пошлость. Хуже, наверное, только с конюхом романы крутить. Впрочем, конюхов - ужасная примета времени, - почти и не осталось.
- Умничка... видишь, у нас все получается... значит, горничной... а зелье когда подлила? Сразу?
Она мотнула головой.
- Сперва хватило молодости?
Кивок.
До чего же сложно разговаривать с людьми.
- Я... я сперва не соглашалась... это его... его...
- Раззадорило?
Мужчины, даже вполне благоразумные, каковым мне представлялся старик Биртхольдер, весьма предсказуемы. Сделай вид, что убегаешь, и моментально бросятся вдогонку. Как собаки за почтальоном, право слово...
- Он... он снял квартиру... сказал, что подарит, если я... если проявлю благоразумие... и... не получалось забеременеть. Ганс принес зелье... и получилось.
- От кого?
- От... господина Биртхольдера. Ганс меня... мы вместе не... он сказал, что могут проверить, чей ребенок и тогда... тогда...
Ее голос звучал все тише и тише, и мне пришлось ущипнуть эту красавицу, добавляя бодрости. А то этак я до утра ничего не узнаю. Хотя... если план был с самого начала разработан, то выяснять особо нечего. Разве что узнать, кто продал Гансу такие замечательные зелья.
- Я забеременела... и он сказал, что женится... развод... потом... потом мы жили... Ганс сказал, что я должна... что старик... он нам мешает. Я любила Ганса!
- Любила?
- Я... я люблю, - это было сказано неуверенно, с разумной опаской.
- Любишь, любишь, - успокоила я ее, потрепав по щечке. - Да слезь ты с этой табуретки...
- Нельзя. Он... узнает.
Да? Интересно, как? Сигналок я не ощутила, хотя... я присмотрелась именно к табуретке. Надо же, какое интересное плетение... этот Ганс маг? Или просто по случаю пришлось? Ах ты... пока красавица стоит, плетение дремлет, но стоит ей соступить, как оно очнется.