Вопросы ладно... но ведь он и в суд мог подать.
Обвинить жену в мошенничестве... призвать на помощь коронных поверенных, а имперские стряпчие из особого отдела, пусть обходятся дорого, но денег своих стоят.
Неприятно?
Пожалуй.
Достаточно ли для убийства?
Не знаю...
...а если добавить статус? Одно дело - почтенная вдова, и совсем другое - несчастная разведенная женщина, которую супруг бросил ради молоденькой любовницы-простолюдинки.
Одно к одному...
...и мертвые, если подумать, живых безопасней.
Ладно, допустим, сугубо теоретически, у почтенной госпожи Биртхольдер имелся веский мотив избавиться от мужа. Но сын... Адлар при чем?
Или...
- Скажи, у вас ведь не сложились отношения с Адларом? - я дернула бабенку за прядку, и та съежилась. - Не сложились... и вопросы он тебе задавал, верно?
И не поверил, что смерть отца естественна.
А там вопрос... там другой...
...и речь уже не о мошенничестве, убийством дело пахнет... а где один мертвец, там и другой, тем паче, в случае, если выдать смерть за случайную не выйдет, всегда есть, на кого ее спихнуть.
- Иди, - разрешила я. - И думай, кому и что говоришь...
Глава 39
...дом я покидала задумчивой.
И чем больше думала, тем меньше происходящее мне нравилось. А дождь зарядил снова, долгий, на редкость занудный.
Вымокла я изрядно.
А в подземном ходу еще и пыли набралась. И почему-то совсем не удивилась, обнаружив в лаборатории Диттера. Устроившись на диванчике, он читал весьма зловещего вида книгу. Темные страницы. Кожа. И, кажется, кровь... тянуло от нее тьмой, но дознавателя это не пугало.
- Прогулка удалась? - поинтересовался он.
- Прогулка?
- Или ты все это время в шкафу пряталась? - легкая насмешка и... ему бы возмутиться, тогда бы и я возмутилась, заявив, что вовсе не обязана отчитываться перед Святым престолом о делах своих. И мы бы поругались и...
...а он издевается.
- Увы... - я попыталась снять с волос паутину. - Он не слишком подходит для игры в прядки.
Диттер книгу отложил.
Поднялся.
Пахло от него коньяком, и стало быть, посиделки вечерние были Гюнтером благословлены.
- Еще здесь осталась, - он снял темную травинку с моей щеки.
- Спасибо.
- Монк сказал, что так надо...
Я кивнула: мне он тоже много чего наговорил, даже благословил, до сих пор вон зудит.
- А вы...
- У Вильгельма жар... он ненавидит болеть. На редкость зануден становится.
- Он и так на редкость зануден.
- И капризен.
Коньяк.
И табак.
Вкусная смесь. Запах человека, слегка попорченный болезнью... нехорошо, но терпимо.
- Он - единственный сын бургомистра... Ульмштольц... маленький городок, но бургомистр в нем - большой человек, - Диттер сделал шаг назад.