Теперь он говорил тихо, спокойно.
- Я предположил, что... о настоящих экспериментах стало известно кому-то, кто счел их слишком опасными, чтобы позволить продолжаться.
Кому-то...
Тогда уж стоит говорить прямо: короне, которая не постеснялась бы избавиться от упрямого некроманта или двух. Ведь, выползи правда на свет божий, короне многое пришлось бы объяснять разгневанным гражданам. У нас ведь свобода слова и прочие блага цивилизации, а значит, вонь поднялась бы до самых небес и, даже при том, что историю удалось бы замять, осталось бы слишком много вопросов.
Да и желающих напомнить о неприглядном прошлом.
Не понятно только, почему мама... логичнее было бы избавиться от бабули, которая явно была в курсе дела или... ошиблись?
...сочли, что как раз-то старуха безопасней.
Или...
Был еще один вариант.
Если не матушка, то кто доложил об экспериментах? Кто-то такой, кто знал...
...тетушка Нинелия?
Сестрица моя? Нет, она была слишком юна, чтобы при всей сучности характера понять, что происходит. Я же не поняла. И уж тем более не донесла...
...бабуля?
Я сжала руку.
Встала.
И тихо произнесла:
- Не буду мешать вашей дальнейшей беседе...
Горько было на языке, потому что...
...ее характер.
Любовь?
О да, она любила деда... теперь я это понимаю куда яснее, нежели прежде. И эта любовь изрядно изуродовала, что ее саму, что остальных. И не могло ли наступить момента, когда бабуля осознала: драгоценный муж зашел слишком далеко.
Еще немного и...
...корона...
...безумный некромант и его эксперименты...
...Святой Престол, спешащий исполнить долг, искоренить зло. Я ведь тоже часть этого зла, семьи, которую пришлось бы уничтожить, отдать во искупление... кровь за кровь и все такое.
К счастью, меня не стали останавливать. Я вышла в коридор, где пахло корицей и лимонами. Прошла по пыльному ковру, ведя пальцем по стене. Я делала так когда-то в глубоком детстве... и что бы случилось?
Суд?
При толике удачи дед и отец просто сгинули б застенках инквизиции. Их бы выпотрошили, вытянув все, что знают, а потом удавили. Огонь сожрал бы тела... так спокойно думается об этом.
Окно огромное, в пол.
Штор нет.
И на подоконнике собралась лужица грязной воды. Сам подоконник серый, а стекло запотевает.
...интересно, я не могу быть дочерью дядюшки? Он ведь определенно неровно дышал к маме, и быть может... хорошо бы помечтать.
Я дохнула на стекло, и влажноватое пятно расползлось по нему. Его хватило, чтобы написать имя.
Отец.
...суровый мужчина, образ которого расплывается. Точнее, его лица я в принципе не помню, а вот любовь к костюмам из колючей шерсти в памяти задержалась.