— На свидетеля, а тем более на подозреваемого надо смотреть с разных углов, чтобы портрет был полным, — то ли в шутку, то ли всерьёз заявила она Махоркину, когда он впервые пригласил её присутствовать на допросе.
Зайдя в кабинет, она осмотрелась в поисках лучшего места для обозрения, и решительно придвинула стул к окну. С тех пор это место она занимала всякий раз, когда проходил допрос. Как только допрос заканчивался Лена принималась доказывать начальнику, что разглядела то, чего он сам никогда бы со своего места не разглядел.
Апрель выдался на удивление тёплым. Для второй половины месяца пятнадцать градусов — было даже слишком. Лена игриво покачивала красивой лакированной туфелькой спущенной с пятки, удерживая её кончиками пальцев ноги. Изящная ножка и яркого лимонного цвета туфелька отвлекали внимание Махоркина, и он злился. «Вот чертовка. Интересно, она это делает специально? Невозможно ведь работать».
Но Лена, казалось, не замечала ни тихого раздражения начальника, ни вот-вот готовую свалиться с ноги туфельку. В данную минуту её интересовал только свидетель. Было заметно, что мужчина волнуется, всеми силами стараясь скрыть своё состояние. Он как-то странно передёргивал плечами, всё время покашливал и теребил руками пуговицу на куртке.
Тянуть дольше было нельзя, и Махоркин приступил к допросу. Когда на все формальные вопросы ответы были получены, следователь перешёл к главному.
— Алексей Сергеевич, а какие у вас были отношения с тёщей?
В этот момент пуговица, которую нервно крутил в руках Алексей Приходько, оторвалась и, вырвавшись на свободу, закатилась под стол Махоркину.
— Нормальные, — буркнул Приходько и схватился за вторую пуговицу.
— А когда вы виделись с ней в последний раз?
— Ну когда? Накануне кажись.
— О чём вы разговаривали? Не показалась ли вам, что Вера Павловна нервничает?
— Нет. Не показалось. Она не нервничала, она… Ну, поругались мы с ней, да. Так, достала же, сил нет. Принеси то, подай это. Я ведь курс лечения проходил, у меня же спина тоже не железная. Ну не выдержал я, когда она в очередной раз мне указывать начала. В общем, послал её ко всем чертям, а она мне — убирайся вон. Ну я в Москву и уехал.
— А когда вернулись? — Махоркин внимательно следил за реакцией свидетеля.
— Ну, уже после того, как стало известно, что её того…
— А где вы были и, что делали 16 марта с 17 до 18 часов?
— Как где? Я же уже говорил вашим сотрудникам, — недовольно пробурчал Приходько, — в поликлинике на процедурах. У меня как раз в этот день последняя процедура была.
— Какой-то этот Приходько… — Лена силилась подобрать подходящее слово, но на ум ничего не шло.