— А почему был? Он же вроде не умер?
— Так это его жену убили? — вдруг осенило женщину.
Обстоятельства дела были известны родителям со слов Лены, но в детали девушка их не посвящала, стараясь уберечь родных от неприятных подробностей.
— Был потому, что весь вышел. Его очень быстро забыли.
— Почему?
— Исписался, стал повторяться, в общем, публика постепенно утратила к нему интерес.
«А не навестить ли мне этого горе-художника?» — вдруг пронеслось в голове девушки.
Муж Веры Сафроновой был единственной тёмной лошадкой в этом странном деле. Каким-то удивительным образом ему удалось остаться на втором плане.
«Это белое пятно требует внимания». — Лена схватила курточку и выбежала на улицу. «Зачем?» — спрашивал её внутренний голос. «А просто так, картины посмотреть», — отвечала сама себе девушка, — «мало ли».
В Егорьево Лена прибыла, когда солнце уже спряталось за кромку земли, и тень от мачтовых сосен поглотила, некогда казавшийся роскошным, особняк семьи Сафроновых. Теперь, этот дом наводил ужас. Казалось, что трагедия, приключившаяся здесь, навсегда оставила на нём отпечаток смерти.
Пересиливая страх, девушка открыла калитку и вошла на территорию участка, ругая себя за то, что никого не предупредила о своём визите в деревню. «Надо было всё же поставить в известность Александра Васильевича», — ругала сама себя Лена. Оглушающая тишина, которая царила на территории участка, не шла ни в какое сравнение с тем, что она наблюдала, по дороге от станции до места назначения.
Несмотря на печальные события, случившиеся ещё недавно в этом тихом местечке, жизнь в посёлке шла своим чередом. Дети гоняли на велосипедах, бесперебойно дребезжа звоночками. Перекликались громким лаем собаки. Кто-то орал во всё горло знакомую до боли, но нещадно перевранную в нотах, песню Антонова.
«Гляжусь в тебя, как в зеркало…», — эхом разносилось по деревне фальшивое пение тракториста Доброхотова, которое неприятно резало музыкальный слух девушки. Несмотря на явное отсутствие голоса и непопадание в ноты, пел солист, как говорится, «с душой». Проходя мимо него, Лена подумала, что «душа» в песне, наверное, важнее, чем поставленный голос и абсолютный слух.
Особняк же Сафроновых, как будто находился на другом конце света. Или даже на другой планете. Причудливые тени, отбрасываемые соснами, создавали картину какого-то фантастического мира. Но не это пугало девушку, а та абсолютная тишина, которая царила здесь. «Они что? Все вымерли, что ли?» — подумалось ей.
Лена на цыпочках пробралась к дому, пытаясь не нарушать тишину. Почему она старалась скрыть своё появление, девушка и сама не знала, но интуиция подсказывала, что действует она правильно. То, что в доме находились люди, было ясно по включенному на всех этажах освещению. Лена подняла глаза на панорамные окна мастерской и заметила тёмный силуэт человека. «Ну, слава Богу, значит, кто-то в доме живой есть», — подумала Лена, и в этот момент силуэт стал раздваиваться.