Обломок кирпича был припрятан заранее. Войдя в теплицу, он увидел склонённую над грядкой голову тёщи и замахнулся. Услышав шорох, женщина обернулась, и рука Алексея замерла. Если бы в тот момент тёща испугалась, у Алексея скорей всего не хватило бы духу опустить кирпич на её голову. Но Вера Павловна ухмыльнулась:
— Что? Убить меня вздумал, зятёк? А кишка-то тонка, — её тело стал сотрясать смех. — Смотри, не обделайся со страху.
В этот момент кирпич с глухим стуком опустился на голову женщины. Она ахнула и стала медленно оседать на землю.
Неожиданно сзади раздались чавкающие грязью шаги. В теплицу вошёл мальчик.
— Мама, — испугано пролепетал малыш, и застыл, прижавшись спиной к плёнке, которой была обтянута теплица.
Всё, что происходило дальше, Приходько осознавал уже плохо. Развернувшись, он с размаху стукнул ребёнка по голове кирпичом. Кровь брызнула на штурмовку Алексея. Мальчик рухнул прямо к ногам мужчины, не издав ни единого звука.
Приходько стянул с себя штурмовку и отправился в особняк. В прихожей на вешалке висела куртка Игоря. Парень был одного роста с Алексеем и он, не задумываясь, натянул куртку на себя. Штурмовку пришлось спрятать в чёрный полиэтиленовый пакет, валявшийся среди старых сумок, корзин и прочего хлама, который так и не успели разобрать после переезда. Там же обнаружился и рюкзак.
Вернувшись в теплицу, он затолкал тело мальчика в рюкзак и отправился на станцию, рассчитывая по дороге избавиться от страшной ноши.
К Юле Приходько пришёл только под утро. Он был пьян и, ничего не говоря, рухнул на диван, забывшись тяжёлым сном. Девушка открыла дневник и напротив вырезанной головы Веры Павловны поставила галочку. Наконец-то, так тщательно продуманный план стал выполняться.
Следующим на очереди оказался младший сын Сафроновых — Игорь. Его взяли по подозрению в убийстве, и Юля уже готова была петь от счастья, как вдруг всё пошло не так. Алексей стал нервничать, что-то внутри него сломалось и, как она ни старалась, мужчина на её поводу идти дальше отказывался. Более того, он вдруг решил во всём сознаться — этого уже девушка не могла допустить.
Устранив, ставшего ненужным, любовника, Юлия вновь обратила свой взор на старика Сафронова. Теперь путь был расчищен, оставалось только убрать с дороги дочь и невестку, но это оказалось делом нетрудным.
Они не виделись несколько месяцев и Юля решила сама позвонить Сафронову и пригласить на свидание.
— Что-то совсем вы забыли обо мне, Иван Константинович. А я думала о вас всё это время, скучала между прочим, — обиженный голосок вновь заставил всколыхнуться уже почти забытую волну нежности в душе Сафронова.