Вот и приглядывался человек в тёмной шапочке к вожделенной добыче. Куртка, сумка… да в карманах, поди, чего-нибудь есть. Он не спешил. Быстро бегающий – умирает уставшим. Вон торчит из-за камня чья-то нога. То же, небось, из этих… из торопыг. Нет… спешить рано! Сейчас выживают не эффектные качки – а насквозь прагматичные люди! Поджарые, с обветренными лицами – ибо подолгу на улице находятся. Большая мускульная масса тут ни к чему, а вот выносливость – та, очень даже к месту приходится! Ну за каким-таким хреном сейчас нужны мускулы штангиста?
Двери ломать?
Так обыкновенный лом это делает быстрее и тише.
И ярких цветов в одежде лучше избегать – приметен издали такой человек. Оттого и надета простенькая вязаная шапочка – не торчат из-под неё всклокоченные вихры, не демаскируют хозяина. Да и тёмная она, на фоне земли особо и не видать. Лежал человек… ждал. Но нет, никто рядом не шуршит мусором, не слышно и ничьих шагов. Пусто тут… И бегать владелец тёмной шапочки не стал, это лишнее. Тихонечко, к земле прижимаючись, прополз метров десять и снова замер. Прислушался, выждал немного – и опять на десяток метров продвинулся. И всего-то чуток до щегольской куртки осталось!
Дах!
Ударил выстрел – и изогнулся дугой на холодной земле владелец тёмной шапочки. Лязгнул затвор старой мосинской винтовки, выбрасывая из ствола стреляную гильзу. Это не скорострельное оружие – так её хозяин никуда и не спешил. Зато – раз попал, так и сливай воду!
– Вот балдю я с этих крысюков! – Юрец Грузный загнал в ствол старой винтовки новый патрон и положил её рядом. – И откель в народе столько дерьма повылазило?
Лежавший рядом Тоха Антич, прижал к глазам бинокль, осматривая улицу. Он ничего не ответил напарнику, но тот ничуть не расстроился подобным отношением. Привык…
– Казалось бы, ну давно уже даже самые тупые всё поняли! Не прожить здесь в одну харю! Крысятничество – оно никогда прибыльным не бывает. Ну приди к людям, шапку сними, поклонись – и примут! Да, не бугром! Но сыт и в тепле! Ты к обществу с уважением – и оно тебе той же монетой отплатит.
– Ты его не добил, – не отрываясь от бинокля, произнёс напарник. – Живой – вона, как его корчит-то! Должно и орёт, поди…
– И чё? Пущай орёт… Должон и с него какой-никакой прибыток быть! Вот звоночком и поработает… Глядишь – и ещё кто заглянет…
Порыв ветра донёс полукрик-полувсхлип.
– Гля, а таким хиляком выглядел? – удивился стрелок. – Во, глотка-то лужёная!
Он одобрительно покивал, прислушиваясь к крикам раненого.
– Опять же, чужой кто заглянет – а тут, нате вам – мертвяки! Лишний раз башку-то и почешет. Глядишь, сторонкой-то и обойдёт.