Уже дойдя до двери, Шайн обернулся. Он посмотрел на Мону, потом на Ренслоу и до него, наконец, дошло, что тут определенно что-то не так и этот пожилой мужчина несомненно говорит правду.
— Говорите, ну, говорите же, Ренслоу... Скажите же, я очень хочу вам верить. Если все это так, как говорите вы, то мы уже почти держим нашего человека. Карл Мелдрум! Это может быть только он!
Краем глаза Шайн увидел, как вздрогнула Мона.
— Карл Мелдрум? — пробормотал Ренслоу.— Да-а, Должен, сказать, что он мне как-то признался, что был любовником Леоры.
— У меня есть все основания полагать, что он также любовник и Дороти Трип,— ответил Шайн, не переставая наблюдать за Моной.— Ему, видимо, надоело ждать, чтобы умерла мачеха и оставила свой капитал падчерице.
Мона залпом опорожнила свой стакан и с силой бросила его на ковер.
— Это неправда! — закричала она.— Вы воображаете, что я позволю вам сунуть в эту омерзительную баню Карла? Вы сошли с ума, что ли? Согласна, что он вел корабль этой девицы, но можете мне поверить, что он не вернулся бы к ней, как только получил свою долю барыша.
— Он был там в половине второго ночи,— ответил ей Шайн.— И он убежал оттуда в «Телли-Хо» и попросил вас организовать ему прочное алиби на эту ночь.
— Это неправда! Он пришел в «Телли-Хо» ровно в час ночи. Я могу это доказать! Есть множество свидетелей, которые подтвердят это!
— Ну да. Конечно... Вы все отлично устроили для него. А вы разве сами не понимаете, что он заставил вас лгать? Он просто очень искусно пользуется вами.
— Это неправда, я...
— Это совершенно точна, — уверил ее Шайн. — Я предоставляю вам прекрасную возможность отомстить ему за его вероломство. Выбросьте его алиби на ветер, вот и все, что я у вас прошу. Я же займусь остальным.
— Хорошо, согласна. Я... Нет! Нет! Уходите отсюда, подонки! Убирайтесь!
Она встала, шатаясь, и стала ругаться, как извозчик. Шайн толкнул ее, и она упала на диван.
— Подумайте, Мона,— холодно произнес он.— Подумайте, пока еще есть время. Ведь это все очень бросается в глаза. Итак, подумайте о том, что я вам сказал.
Она задумалась, сидя с вытаращенными глазами, блестевшими от гнева и страха.
— Если вы не будете благоразумны,— проговорил Шайн,— я вынужден буду подумать, не смогу ли я повесить это дело и на вашу шею. Мне ведь во что бы то ни стало, любой ценой, необходимо найти виновного. Не забывайте этого.
Он повернулся и, не взглянув на Мону, вышел.