Тут же был принесен большой чан, заваленный до краев сырым мясом.
По небу летали огромные стервятники. Учуяв запах мяса, налетели на чан и стали жадно глотать целыми кусками, то и дело вырывая мясо друг у друга. Эти птицы — продукт генной инженерии, бесконечных исследований и опытов — любимое «детище» старика, его гордость. Своих детей у него не было, зато были эти птицы, которых он выкупил, не дав усыпить безжалостным ученым. Взял еще птенцом, а как быстро он вымахал до невероятных размеров! И теперь у него целая стайка красивых, гордых, любящих свободу птиц! Они слушали только его. Совсем ручные! Услышат его голос еще издали и кричат от радости, обниматься лезут, а он стоит и улыбается! Благодать! Ну как можно усыпить их, а? Рука не поднимается! Пусть живут, радуют глаз! Они никому плохо не сделают! Просто так никого не убивают! Разве что причина какая есть… А так нет…
Оторвавшийся из стайки самый маленький птенец смешно растопырив крылышки подбежал к старику и, запрыгнув ему на колени, начал ласкаться, что-то говорить на своем, птичьим языке.
— Ну все… Всё… Хорошо-хорош! Ах, красавец! — довольно улыбался старик, гладя его по голове.
— Кхя-кхя-кхя… — шебетал птенец.
— Ну всё… Всё.. Иди давай, поешь… Хорошего помаленьку… — старик встал с кресла и бережно поднес его к чану. Некоторые птицы уже наелись и отошли в сторону, уступая место другим. Птенец запрыгнул в самый чан, где еще были куски мяса, и принялся жадно глотать еду, чем очень рассмешил своего хозяина.
— Ха-ха-ха! — хохотал он. — Во дает, а! Гляди! Нет Вы только посмотрите-ка на него! Весь в меня пошел! — он стучал в себя в грудь. Его распирало от гордости!
Наигравшись с птенцом, он уже обратился к своим людям с некоторой печалью и сожалением в глазах:
— Товар жалко… Пропал… Э-эх! Это твоя вина всё… твоя! — обратился он к одному из них и тот сразу поник, опустив голову словно первоклашка. Которого отчитывают за провинность. А старик смотрел на него в упор, не сводя с него глаз — Твоя вина! Твой этот человек Олжас! Ты его привел! Ты ему дело доверил, а он не справился. И как после этого мне доверять тебе, а? Подвел ты меня… Я тебя как сына родного воспитал, а ты подвел… — вздохнул старик, глубоко сожалея. Потом взял четки и начал яростно их теребить, что-то бормоча себе под нос. Его редкая, козлиная борода задергалась вправо-влево, глаза в блаженстве закатились назад и он закрыл их, проваливаясь в дремоту…
Олжас должен был перевезти наркотики. у него в кабине целый мешок был спрятан, и еще два таких под машиной, в кузове… И все шло хорошо. Не раз такое проворачивал! Всегда все гладко-ровно шло! Как по маслу! А в этот раз потерял… Э-эх… А ведь все заставы прошел, все посты проехал ровно! И потерял… ну как такое могло случиться? Старик думал обо всем и молчал. И это молчание ничего хорошего не предвещало ни тому, кто нашел этого Олжаса и привел его, доверив ему это дело, и ни другим, кто просто стоял рядом…