На склоне пологой тьмы (Тимофеева) - страница 20

Пусть шатается наугад,
Полупьян, виночерпий ночи,
На равнины плеща закат.

«Я бросила якорь в пруду тишины…»

Я бросила якорь в пруду тишины,
Где звуки извне подле дна не слышны,
И грежу в прозрачной его глубине,
Что беды не смогут проникнуть ко мне.
Как сердцу покойно и сладко молчать,
Ни бурь, ни горения больше не знать!
Здесь вод ледяных замыкают слои
Греховные давние мысли мои
В тяжёлый и пагубный свой зиккурат…
Но память настойчиво тянет назад.
Утопленник — солнце плывёт надо мной
Во след за несчастной потухшей луной.
Мне их не спасти, — не вернуться туда,
Где зло и бесцельно вершились года,
А выбор мой бренный был так невелик.
И мир от меня помаленьку отвык…
Вот в воду монетками блёсткими твердь
Осыпала звёзды, грозя умереть,
И снова нелепейшей притчею день
Баюкает плавную сонную лень.
Он канет вослед за другими на дно,
Где, кажется мне, ни светло, ни темно…

Каиново племя

И так ли уж важно для мира его первородство?
Уступчивый Авель-трудяга, растяпа, добряк,
Ужели бы здесь через братство убавилось скотства,
И только ли Каин на подлые штуки мастак?
Давно не слыхать ни библейского слова в народе,
Ни чистой любви, ни смирения в нём не сыскать.
Живём-не живём, существуем, не бедствуем вроде,
Так небу почто нам стремиться за так угождать!
Содом и Гоморра встают эталоном приличий,
Нет веры ни в ком, честь и совесть забыты навек.
А дьявол имеет меж нами несчётно обличий,
Одно из обличий — созданье Творца — человек.
Святые угодники молят за нас неустанно,
Есть шанс не сподобиться подлости, только, увы,
В грехе мы по горло. Стараемся все постоянно,
Чтоб воды сомкнули возмездье поверх головы.
Смешно словоблудя о ветхозаветных пророках,
Ликует толпа, нахлебавшись своих нечистот.
А маятник ходит, как нож, и толкует о сроках,
Своими детьми опозоренный, старенький Лот.

Романс прощание

Увы, всё было и прошло, былого ворошить не стоит.
Распался облик бытия на мелкий бисер из стекла.
Мне несказанно хорошо, когда закат мой взор покоит
На равнодушных облаках, — во след им вечность утекла.
Что говорить о тех часах, что потеряли мы когда-то,
Бездумно споря ни о чём, предвосхищая наш разрыв…
Мы были, сами не поняв, с тобою сказочно богаты,
Но я ушла, устав от слов, тебе обмана не простив.
Зачем ты вновь меня влечёшь туда, где бродят наши тени,
Где заблудились вещих душ фантомы, словно невзначай?
Ты — просто сказочный глупец, больных фантазий бренный пленник,
Вернуть прошедшего нельзя, как сердце вновь не распаляй.
Есть послевкусие любви, у нашей — горечи в достатке.
Мы слишком разные с тобой, как жар полдневный и мороз.
Я не во всём сама права, и мне теперь, увы, не сладко, —