- Да, мадам.
- Ты отдашь бомбу только мне, после сличения голоса, а также… - Мейгри почти не колебалась, - при виде звездного камня, известного под названием Звезда Стражей. У тебя есть изображение камня, его химическая формула и результаты анализа. Я записала все это утром. Это должен быть мой камень, и ничей другой.
У Сагана свой, но каждый звездный камень, вырезанный из отдельного куска, имел небольшие особенности. Различия были почти неуловимые, эфемерные, почти не поддающиеся описанию. Существовала легенда, по которой звездный камень поглощает часть души своего владельца, а отсюда бытовало поверье (ни разу не подтвержденное), что со смертью владельца внутренний свет камня меркнет и он темнеет.
- Да, миледи, - ответил Икс-Джей и после паузы добавил: - Возле космоплана снаружи стоят двое, миледи.
- Они пытаются забраться?
- Нет, миледи. Просто стоят и ждут.
- Кто?
- Почетная гвардия, миледи. Герб лорда Сагана.
- Благодарю, Икс-Джей.
Все должно быть пристойно: ни вооруженных солдат, бьющих по люку прикладами, ни угроз взорвать космоплан. Просто стоят двое и ждут.
Мейгри поднялась. Она ответит любезностью на любезность. Она может позволить себе быть великодушной. Ведь она победительница.
* * *
Спустившись по трапу, Мейгри оказалась лицом к лицу с центурионами, стоявшими по стойке «смирно». Вокруг космоплана собрались многочисленные зеваки, чтобы поглазеть на происходящее и обменяться последними слухами. Космическая база, которую почтил своим визитом сам Командующий, была освещена ярко, как днем. Резкий белый свет отражался от парадных шлемов Почетной гвардии, сверкал на нагрудниках, украшенных изображением феникса, поднимающегося из пламени.
Полные римские доспехи - древние, архаичные, непрактичные в мире, обитатели которого могли перемещаться в пространстве быстрее скорости света, но они придавали ощущение какого-то постоянства, уверенности. В таких легионы Цезаря шагали туда, где, как они считали, заканчивается их небольшой мир. Войска Сагана передвигались в таких по вселенной, считавшейся теперь небольшой. Человечество пережило тысячи веков, пережило свои безрассудства, глупости, жадность и предрассудки. И выжило, благодаря тому, что среди зла попадалось благородство и достоинство.
А может, благородные и достойные выжили вопреки самим себе.
Мейгри прищурилась от яркого света и вгляделась в застывшее лицо одного из охранников.
- Вы Маркус? Верно?
Суровое лицо чуть-чуть смягчилось. Охраннику было приятно, что его узнали, вспомнили.
- Да, миледи.
- Как поживаете, Маркус?
- Хорошо, спасибо, миледи. Маркус покраснел, отвел глаза.