Некоторое время колдун молчал, и тишину, заполнившую старую лачугу, нарушали лишь далёкие завывания одинокого зверя да тяжёлое, напряжённое дыхание гостя.
— Хорошо, я обращусь к лоа, — наконец проговорил отшельник, тихо повторив: — Но нужно время.
— Сколько?
— Две недели. Ей будет плохо. Придётся следить за ней. Приведёшь ко мне через тринадцать ночей — я войду в её разум и создам там новые воспоминания.
— Я принёс кое-что из её вещей. — С этими словами хозяин Блэкстоуна достал из кармана сюртука завёрнутый в холщовую ткань локон, который Катрина срезала у спящей пленницы. Найденную среди вещей Беланже камею, что, по словам дочери, она недавно надевала. И ночную сорочку, в которой спала последние ночи.
— Тринадцать дней, Сагерт, и забудешь о своей проблеме. Как она забудет о вас.
Всю обратную дорогу мужчина убеждал себя, что проблема и впрямь будет скоро решена. Даже если Мишель сойдёт с ума, к тому времени, как Беланже начнут замечать странности в поведении средней дочери, старшая уже будет замужем за Галеном Донеганом. Катрина и Аэлин обретут свободу.
Они все станут свободными.
Той ночью Сагерт так и не вернулся домой, решив заночевать в своём особняке на окраине Нью-Фэйтона. Ему было тошно от собственного малодушия, но сил посмотреть в глаза девочке, которая, возможно, в скором времени его стараниями обезумеет, он в себе так и не нашёл.
В ту ночь Сагерта Донегана как никогда остро терзало осознание того, какое же он чудовище.
Мишель стояла, обеими руками вцепившись в спинку кровати, и, задержав дыхание, цедила сквозь стиснутые зубы:
— Туже.
— Но, мисс…
Казалось, ещё немного и под корсетом затрещат рёбра.
— Ещё.
— Но…
— Туже и не спорь!
— Как вам будет угодно, — сдалась рабыня. Дунула на курчавую прядь, выбившуюся из-под цветастого тиньона, и с силой, на какую только была способна, дёрнула за шнуровку корсета.
Один раз, другой — у Мишель уже мутнело в глазах.
— Достаточно, — выдохнула девушка, понимая, что, если служанка продолжит проявлять усердие, она вот прямо сейчас лишится сознания.
Слишком рано. Она его обязательно лишится позже, на треклятом пикнике. Только бы не проводить время с Донеганом!
Записка, в которой Гален рассыпался любезностями и приглашал «гостью» осчастливить его своим присутствием на лоне природы, привела Мишель в исступление. Раньше она восхищалась галантностью молодого человека, а теперь всё в нём её раздражало. За своими изысканными манерами наследник Блэкстоуна прятался, как за карнавальной маской. В моменты, когда походил на зверя, он пугал её, но хотя бы был настоящим.