— Тебе напомнить о предупреждении отца? — пристально посмотрел на брата Кейран. Так и не дождавшись ответа, а получив новую порцию флюидов гнева, зажмурился, хоть солнце, приглушаемое ажурной листвой, здесь светило мягко. — Ну и чем вы тут занимались без меня?
Гален досадливо скрипнул зубами.
— Ты же к О’Фарреллам собирался, — покосилась на среднего Донегана пленница, втайне радуясь его неожиданному появлению.
С ним сердце если и стучало быстрее, то точно не от страха. И настроение, к удивлению Мишель, начало улучшаться. Столь стремительно, что девушке вдруг захотелось улыбаться. Что она и сделала, подарив свою улыбку Кейрану, получив в ответ такую же, весёлую и заговорщицкую.
На Галена старалась не смотреть, чтобы появившаяся после ненастья радуга не рассыпалась прахом, и она не вернулась в тот самый пасмурный день, с которым в её воображении ассоциировался молодой человек и всё, что его окружало.
— Собирался. Но потом представил, что придётся объясняться с Флоранс и врать ей о том, где потерялся мой брат. Лучше ты сам ей соврёшь при встрече. А я не хочу начинать с обмана отношения со своей будущей невесткой.
— Заговариваешься, — выцедил из себя наследник с таким видом, словно от каждого произнесённого слова у него во рту появлялась нестерпимая горечь, и проводил мрачным взглядом накрытую хрустящей салфеткой тарелку.
Кейран с жадностью накинулся на голубятину, вонзился зубами в мясо и пояснил, жуя:
— Не успел позавтракать.
Позже Мишель сама себе удивлялась, вспоминая время, проведённое на берегу ручья: долго не решалась признаться себе в том, что ей понравилось. Понравилось проводить время с Кейраном. Слушать его порой совершенно глупые шуточки, которые он умудрялся рассказывать с таким задором, что не смеяться просто не получалось. Нравилось замечать, как его рука как бы невзначай касается её кукольной юбки, перебирает складки и снова соскальзывает на скатерть. Нравилось ловить искорки веселья в серо-шоколадных глазах и своё в них отражение.
В конце концов пикник, которого Мишель так боялась, сохранился в памяти приятным воспоминанием. И единственное, о чём жалела девушка, так это о том, что заставила служанку слишком туго затянуть корсет, тем самым лишив себя возможности наслаждаться вкусной едой в зелёной роще на границе владений Донеганов.
У Галена о том дне остались совершенно другие впечатления. Ему пришлось вновь обуздывать свои чувства, терпеть присутствие брата, порой совершенно невыносимого, и снова играть в джентльмена с девушкой, которой хотелось обладать безраздельно.