Это сейчас за возможность провести немного времени с мисс Беланже любой джентльмен готов хоть на дуэли стреляться. А тогда Мишель была обидчивым ребёнком. Ещё не красавицей, но уже дерзкой и своенравной. А ещё очень злопамятной. Так и не смогла вырвать из сердца тот горький для неё эпизод. Забыть о том, как Кейран посмеялся ей в лицо, а потом, обдав каскадом брызг из ближайшей лужи, помчался к просёлочной дороге. Следом за ним, весело переговариваясь, Лафлёр покинули и остальные. А она осталась стоять, одна, под мелко моросящим дождём, глотая слёзы обиды и давая себе обещание когда-нибудь, непременно, совершенно точно, отомстить негодяю.
— И как поживает ваш брат? — с натянутой улыбкой поинтересовалась Мишель, а про себя добавила:
«Надеюсь, ему сейчас икается».
Донеган неопределённо пожал плечами:
— Надеюсь, хорошо. В последние месяцы мы почти не списывались.
— Долго ему ещё учиться?
— До следующей зимы.
«И всё же какая у Галена неприятная семейка», — невольно подумалось Мишель.
На обратном пути гостеприимный хозяин показал ей розарий, разбитый за домом. В зелени арок, что уводили к беседке, только-только проклёвывались лимонно-жёлтые, кремовые, как сливки, и ягодно-красные, словно пунш, тугие бутоны. Да в пышных шапках клумб, обложенных серым камнем, то тут то там виднелись первые, ещё не распустившиеся розы.
— Катрина помешана на цветах. Трясётся над каждой клумбой, как если бы это был её ребёнок.
— Чудесное место. — Мишель восторженно озиралась по сторонам, представляя, как здесь должно быть прекрасно летом, когда всё вокруг утопает в цветах, а в воздухе витает изысканный аромат роз. Маленький островок красоты посреди бескрайнего океана серости и мрака.
Мишель никак не находила в себе смелости заговорить с Галеном о своём отъезде. Понимала, что тянуть не стоит, да только хватит ли ей духу стереть своими словами улыбку с красивых губ и погасить блеск счастья в любимых глазах?
Ей следовало сказать всё сейчас, пока они наедине, сидят в беседке и смотрят друг на друга, не в силах отвести взглядов. Гален поймёт. Не может не понять. Самое сложное выдавить из себя первое слово…
Только Мишель набралась храбрости, чтобы с самым несчастным и кротким видом озвучить своё решение, как молодой человек легко приподнял её руку и прикоснулся к чуть дрогнувшей кисти губами. Долгим, обжигающим поцелуем. Таким же обжигающим, как взгляд серых, точно сумрачное небо глаз, в которых отражались всполохи желания. Волна из чувств, среди которых преобладали восторг и предвкушение неизведанного, обрушилась на Мишель, и её зыбкую уверенность смыло, точно хрупкий песчаный замок.